Роковая музыка

— Значит, это все-таки был ты, декан.

— Да, не буду возражать, но на самом деле виновато странное стечение обстоятельств, — несколько раздраженно произнес декан.

— Убирайтесь отсюда, все! — приказал Чудакулли. — Сию минуту возвращайтесь в Университет.

— Почему ты вечно меня во всем винишь? Только потому, что иногда я действительно ви…

Пена еще немного осела, явив сначала шлем, а потом пару глаз.

— Прошу прощения, — раздался откуда-то из-под пузырей гневный голос. — Но кто будет расплачиваться? С вас четыре доллара, большое спасибо.

— Все деньги у казначея, — быстро произнес Чудакулли.

— Были, — возразил главный философ. — Но он купил семнадцать пончиков.

— С сахаром? — вскипел Чудакулли. — И вы разрешили ему есть сахар? Знаете же, что ему ни в коем случае нельзя сахар, он себя потом странноведет. Госпожа Герпес обещала подать заявление об уходе, если мы еще раз подпустим его к сахару. — Он повел коричневых волшебников к сломанной двери лавки. — Все в порядке, дружище, — сказал он владельцу кофейни. — Мы — волшебники. Завтра утром я пришлю деньги.

— Ха, и ты считаешь, я тебе поверю? — воскликнул гном.

Ночь выдалась длинной и тяжелой. Повернувшись, Чудакулли взмахнул рукой. Раздался треск октаринового пламени, и на каменной стене выжглись слова: «Я ДЛЖН ТБЕ 4 ДОЛАРА».

— Конечно поверю, нет проблем. — Гном нырнул обратно в пену.

— Не думаю, что госпожа Герпес будет нас ругать, — заметил профессор современного руносложения, пока они, хлюпая туфлями, шли по ночным улицам. — Я видел ее и еще нескольких служанок на… э-э… концерте. Ну, девчонок с кухни. Молли, Полли и… э-э… Долли. Они… э-э… кричали.

— Музыка не показалась мне настолько плохой, — заметил Чудакулли.

— Нет… э-э… не как от боли, — поправился профессор современного руносложения и густо покраснел. — Они закричали, когда тот парень принялся вилять бедрами. Вот так…

— Что-то он больно походил на эльфа, — с подозрением припомнил Чудакулли.

— А еще… э-э… кажется, она бросила на сцену что-то из своего… э-э… белья.

Услышав это, замолчал даже Чудакулли. Каждый волшебник вдруг погрузился в глубоко личные мысли.

— Кто, госпожа Герпес? — спросил заведующий кафедрой беспредметных изысканий.

— Да.

— Что, свои…

— Думаю… э-э… да.

Чудакулли довелось как-то раз узреть сушившееся на веревке белье госпожи Герпес. Он и представить себе не мог, что в мире существует так много розовой резинки для белья.

— Что, действительно свои?… — спросил словно откуда-то издалека декан.

— Я практически уверен.

— Это был опасный трюк, — быстро произнес Чудакулли. — Кто-то мог получить тяжелую травму. Значит, так, всем немедленно вернуться в Университет и принять холодную ванну.

—  Действительносвои?… — не унимался заведующий кафедрой беспредметных изысканий.

Образ белья госпожи Герпес наотрез отказывался покидать уютные головы волшебников.

— Займитесь наконец делом и найдите казначея! — рявкнул Чудакулли. — И знаете что? Завтра утром я с удовольствием вызвал бы вас к руководству Университета — если бы вы не были этим самым руководством…

Старикашка Рон, профессиональный маньяк и один из самых трудолюбивых нищих Анк-Морпорка, подслеповато вгляделся в полумрак. У лорда Витинари было превосходное ночное зрение. И, к сожалению, очень острое обоняние.

— Ну, а что потом? — спросил он, стараясь дышать в сторону, — несмотря на то что сам Старикашка Рон был горбатым карликом, его запах, казалось, заполнял весь окружающий мир.

На самом деле Старикашка Рон был физическимшизофреником. Был Старикашка Рон, и был запахСтарикашки Рона, который за долгие годы развился настолько, что стал отдельной личностью. Каждый человек обладает каким-то запахом, который сохраняется некоторое время после его ухода, но запах Старикашки Рона обладал способностью появляться за несколько минут досамого нищего, чтобы расположиться поудобнее и спокойно дожидаться хозяина. Этот запах эволюционировал в нечто настолько поразительное, что человеческий нос, будучи не в состоянии его воспринимать, мгновенно самозатыкался, спасая организм от жуткого отравления. Люди узнавали о приближении Старикашки Рона по тому, что у них в ушах начинала плавиться сера.

— Проклятье, проклятье, не той стороной, а я имговорил, разрази их гром…

Патриций терпеливо ждал момента, когда блуждающий ум Старикашки Рона в очередной раз наткнется на его язык.

— …Шпионили за мной при помощи магии, я же говорил им, бобовый суп… А потом все начали танцевать, понимашь, а потом два волшебника стояли на улице, музыку можно поймать в коробку, говорит один, а господин Достабль заинтересовался, но тут взорвалась кофейня, после чего все вернулись в Университет… разрази их гром, будто я не знаю!

— Кофейня взорвалась?

— Кофейная пена забрызгала все вокруг, ваш-честь… разрази…

— Да, да, последнюю часть я уже слышал, — нетерпеливо помахал рукой патриций. — И это все, что ты хотел мне сказать?

— Ну… разрази…