Роковая наследственность

И вот, настал момент, когда водитель открыл дверцу и подал Кате руку. Мило улыбнувшись, она поблагодарила его и вышла из машины. Шаг, второй, третий, ремень левой босоножки соскальзывает с ноги, и спотыкаясь, Катя наступает каблуком на шлейф. Она слышит пронзительный треск, который бежит по спине, и останавливается между лопаток.

– Не судьба… – в тот же миг промелькнуло у неё в голове. Нисходя с места, Катя опускает парчовую шаль на область талии, и благодаря таксисту, который не сводил с неё глаз, оказывается снова в машине.

Остановив машину у дверей отеля, водитель поинтересовался, не желает ли сеньорита вернуться в театр, после того как поменяет наряд? На что услышал, сухую сдержанную фразу.

– Благодарю, но возвращаться не желаю.

Оказавшись в номере, Катя подошла к зеркалу и повернувшись к нему оголённой спиной сказала.

– Хорошо, что так… А то, иду я такая среди публики по театральной лестнице, и вдруг… Упс! Оказываюсь почти-что голой. Даже страшно представить. Что значит было подарено с умыслом… Потому и не сработало. Всё правильно, знать так тому и быть.

После этих слов, она сняла платье, и разорвав его на две части бросила в мусорное ведро.

Сидеть в номере и горевать, ей не хотелось, хватило того, что последние сутки она безвыходно находилась в нём. Надев джинсы, кроссовки, футболку, кожаную курточку и кепку, Катя вышла из отеля и неспеша пошла по Миланским улочкам. Посещая встречающиеся на пути магазины, она присматривала, что купит, если на то останутся деньги. Однако, с пустыми руками Катя не вышла ни из одного магазина. Дабы рассмотреть лицо, скрывающееся под козырьком кепки, стройной длинноногой девушки, продавцы совали ей в руки пакетики со всякой приятной мелочёвкой. Как правило там лежали пробники духов, шампуней, кремов, мелкая бижутерия и проспекты бутиков. После чего, очарованные Катиной красотой, они просили её непременно заходить ещё.

Настало время, когда проголодавшись, Катя зашла в кафе и села за столик у окна, выходившего на главную дорогу.

По прошествии почти часа, когда она уже решила расплатиться и уйти, на светофоре, аккурат напротив её окна остановилась очень дорогая белая машина, за рулём которой сидел молодой голубоглазый красавец в смокинге, а вернее, председатель совета директоров ведущего итальянского автоконцерна. Ожидая, когда красный свет сменится на зелёный, повернув голову, он обратил внимание сначала на кафе с яркой вывеской, а затем на девушку, сидящую у окна. В тот момент, сняв с головы кепку, она поправляла упавшие на плечи волосы.

– Боже мой! Это же она! – вскрикнул мужчина в машине, и взглянув на фотографию, лежащую на соседнем сидении, убедился, что абсолютно прав.

Через несколько минут, стоя перед столиком, за которым отсчитывая деньги, сидела Катя, он вежливо спросил на английском.

– Прошу прощения, у вас не занято, я могу присесть?

Подняв голову, и посмотрев на того, кто произнёс эти слова, у Кати вырвалось.

– Вы?

А про себя подумала.

– Ничего себе сюрприз! И как это понимать?

– По вашему восклицанию понятно, что вам известно кто я. О вас мне известно не много. Ведь мы встречались, и не раз, хотя мельком. Но официально не знакомы. А потому, позвольте представиться – Биаджио Антонелли, генеральный директор итальянского автоконцерна, – сказал он.

– Екатерина Дмитриевна Волжанова, переводчица, – представилась Катя, и жестом предложила мужчине сесть напротив себя.

Пауза затянулась. Они смотрели друг на друга, с неподдельным интересом, ибо для обоих эта встреча была полной неожиданностью.

– А он действительно хорош собой. Высок, где-то под метр девяносто, строен, смугловат, черты лица правильные, красивые, а глаза-а-а… Первый раз вижу мужика с таким цветом глаз. Они у него не просто голубые, они с каким-то бирюзовым оттенком. Его лицо было бы приятно видеть на рекламе чего угодно, но, очень дорогого и качественного. Парфюм, часы, одежда, машины, яхты. А в смокинге он просто идеален! Кстати, интересно, а по какому поводу он так вырядился? – успела подумать Катя и тут же получила ответ.

– Наверное я выгляжу нелепо, в кафе в смокинге… Сегодня у меня выдался свободный вечер, я был на премьере в театре. И знаете, что странно? Сам не зная почему, отказался от банкета и уехал. Куда? Зачем? Признаюсь, последние сутки я много думал о вас, и вот я здесь, перед вами. Случайность ли это?

Сказав последнюю фразу, он медленно снял с шеи чёрную бабочку и положил её в карман.

– Вы думали обо мне? Но по какой причине?

– Всё очень просто, вот, смотрите, – сказал Биаджио, и положил на стол большой конверт из плотной оранжевой бумаги.

На цветной фотографии, которую Катя достала из конверта была она. Кадр запечатлел момент, когда, сбросив туфли, и тем самым избавив себя от нестерпимой боли, опираясь о капот жёлтого пучеглазого автомобиля, она подставила солнцу, сияющее счастливой улыбкой лицо. Снимок ей понравился.