Роковая ошибка княгини (СИ)

Пока она осматривалась, загнанная в ловушку, её преследователь принялся ломать дверь – та предательски поддавалась, жалобно скрипели петли, трещала древесина. Бедная женщина, измученная и ослабленная ранением, закрыла лицо руками и беззвучно зарыдала.

Это был конец.

Случилось то, чего она боялась добрую четверть века, изо дня в день, из года в год. Она подсознательно ждала этой встречи, но всё равно оказалась не готова. "Господи, я даже не успела попрощаться!" – подумала женщина, отняв руки от лица и взглянув на фотографию, что стояла у прикроватного столика. Ей нравилась эта фотография – они здесь были вместе: она, Ваня и их сын. Счастливая семья. Семья, которую она никогда больше не увидит.

Дверь в последний раз жалобно скрипнула и уступила напору. Петли слетели, и внутрь ввалился высокий мужчина в чёрном одеянии. Он с трудом удержал равновесие и кровожадно уставился на свою жертву.

И ухмыльнулся.

Как боялась она этой ухмылки! Помнится, однажды ей виделось это во сне – она проснулась в холодном поту, а любимый Ванечка потом долго её успокаивал, гладил по волосам и убеждал, что это был лишь плохой сон, который никогда не сбудется, ведь он не даст этому случиться!

И пока он был рядом, всё было хорошо.

"Ах, Ваня, Ванечка, где же ты?" – женщина вновь обернулась к окну, в надежде увидеть карету или автомобиль супруга, но на дороге по-прежнему никого не было. Однако этот жест её преследователь истолковал по-своему, после чего вскинул револьвер и покачал головой:

– Не смей, Юлия!

А что, если и впрямь…? Пока он не сказал об этом, ей бы и в голову не пришло прыгать – слишком высоко! Но если получится приземлиться на клумбу с цветами, это должно смягчить падение. Шансы, конечно, равны нулю – но всё лучше, чем смотреть на жуткую ухмылку преследователя.

Женщина сделала шаг к окну, но второго сделать так и не успела. Раздался выстрел. Последний, шестой.

Её слегка оттолкнуло к окну, и она, ухватившись за подоконник, попробовала удержаться на ногах, но ничего не вышло – вместе с вышитой салфеткой, на которой стояла ваза с цветами, поддерживающая распахнутые ставни, бедняжка съехала вниз и упала на пол, прямо к ногам своего убийцы. Ваза разбилась, точно так же, как и её жизнь, а розы рассыпались вокруг, спутавшись с растрепавшимися от бега волосами.

"Что ж, по крайней мере, я умираю красиво", – подумала она с горькой усмешкой и закрыла глаза, чтобы не видеть жуткого оскала склонившегося к ней мужчины. Тот прорычал что-то, схватив её за ворот платья – и, кажется, приподнял от пола и заглянул в её глаза, но она уже этого почти не чувствовала, всё дальше и глубже проваливаясь в небытие.

– Где моя дочь, Юлия?! – доносились до неё обрывки фраз. Он кричал? Сетовал? Ах, наверное, он и не хотел убивать её, прежде не получив ответа. Выстрелить пришлось, чтобы она не прыгнула. Должно быть, он снова целился в плечо.

А попал в сердце.

И снова она его перехитрила! От осознания этого, ей вдруг сделалось легко и сладко. А ещё, быть может, потому, что прошла эта ужасная боль, и ранение больше не беспокоило. Последним, на что хватило сил, стала улыбка.

Он долго потом это вспоминал. То, как она, в последние секунды своей жизни, вдруг открыла глаза, впервые взглянув без страха, с видом победительницы, и улыбнулась ему. Улыбнулась так, словно это не она умирала сейчас на его руках, истекая кровью, а он.

– Ты никогда не найдёшь своих детей, Кройтор! – отчётливо, внятно и очень убедительно произнесла женщина. – Никогда!

А потом её глаза закрылись, и она обмякла в его руках, но мужчина этого как будто не почувствовал. Он застыл, точно громом поражённый, на несколько секунд, а затем принялся нервно трясти её безжизненное тело.

– Детей?! Ты сказала – "детей"? Так мой сын жив?! Юлия? Юлия?! Не смей умирать, чёртова ведьма, не смей! – он встряхнул её ещё раз и ещё, но ответа не добился. Она больше не реагировала на его присутствие, она больше не дышала.

И когда мужчина осознал это, его охватило отчаяние. "Детей"? Она ведь сказала именно так? Застонав от досады, мужчина сел рядом с её телом, отбросил в сторону револьвер и в отчаянии ударил кулаком по полу. Ярости и сомнениям не было предела – эта ведьма даже умереть умудрилась так, что оставила его в дураках!

– Я всё равно найду мою дочь, куда бы ты её не спрятала! – сквозь зубы произнёс он и стал медленно подниматься. Нужно уходить, пока не вернулся её муж, или кто-то из слуг. Он и так слишком задержался.

Револьвер лежал у кровати, и когда мужчина наклонился, чтобы поднять его, взгляд невольно упал на фотографию, что стояла на туалетном столике. Счастливая семья: она, как всегда безупречная и улыбающаяся, этот её муженёк, чтоб ему пусто было, и…

Странная догадка озарила мужчину, он спрятал револьвер в кобуру под пиджаком и взял фотографию в руки.

Сын. Её сын. Высокий юноша крепкого сложения, удивительной красоты, и, что примечательно, совсем не похожий ни на неё, ни уж тем более на её супруга. Фотография была сделана сравнительно недавно. Полгода, год назад? Сколько ему здесь? Около двадцати, может, чуть больше.