Роковая ошибка. Криминальный детектив

Томка смотрела на меня глазами полными испуга и, чем дольше я говорил, тем более растерянной она становилась.

— Что бы ни потребовал, я сделаю так, как ты скажешь, — прошептала эта наивная извращенка всё тем же дрожащим голосом, в котором прослушивались нотки её искреннего беспокойства. — Если потребуется, я пойду за тобой на край света…

— Что ты, лапочка моя, не нужно никуда ходить, — успокаивающе сказал я. — Ты только подружись с каким-нибудь мальчиком и как можно чаще будь с ним на виду у своих одноклассников.

Пытаясь сдержать внезапно возникшую дрожь, которая охватила её, Тамара сжала губы и понимающе кивнула в знак своего согласия.

— Конечно, я надеюсь, что ты не позволишь ему ничего лишнего, иначе я умру от ревности. Моё сердце разорвётся от горя! — преднамеренно добавил я, пытаясь отвлечь её от ненужных мыслей. — Поклянись, что ты не предашь нашу любовь!

— Клянусь! — не задумываясь и твёрдо, проговорила Томка.

Она обняла меня и одарила жгучим поцелуем.

— Я подумала, что хочешь меня бросить… — полушёпотом прощебетала Тамара. — Никогда так больше не делай!

— Больше не буду, — согласился я.

— Ты заставил меня поволноваться. Теперь я чувствую себя такой сексуальной, что готова сделать с тобой что-нибудь невообразимое. Хочу разврата! Хочу заняться с тобой сексом…

— Мы никогда с тобой этим не занимались.

Она посмотрела на меня с нескрываемым изумлением.

— Мы не занимались сексом, в том смысле, что с самого начала у нас на первом плане стояла любовь! Шальная как буйный ветер, и в то же время нежная как распустившийся бутон чайной розы! Дикая, безрассудная и одновременно кроткая и застенчивая! — высокопарно произнёс я.

Наши губы соединились в страстном жгучем поцелуе.

— Я люблю тебя! — в изнеможении произнесла Тамара.

— Я тоже тебя люблю! — ответил я, искоса поглядывая на часы.

Чуть позже я сам продиктовал ей любовную записку и уже на следующий день, к моей неописуемой радости, она пошла в кинотеатр с подставленным мною простофилей. Причём, они отправились туда на мои деньги, которые я щедро выделил Томке специально для этой цели, зная, что современные парни, даже лопухи, не слишком-то спешат раскошелиться, тем более, когда на один билет необходимо выложить не менее пятисот рублей.

При первой же нашей встрече, после этого случая, я незамедлительно похвалил её и даже долго восторгался тому, как она всё так ладно сумела устроить. Не прошло и пяти минут, а Томка уже не сомневалась в том, что дружба с одноклассником была именно её сногсшибательной идеей.

Через несколько дней, когда их неоднократно видели вместе, я приступил к завершению своего коварного плана. Нет! Убийство чужими руками теперь было не в счёт. К тому времени я проштудировал столько необходимой литературы, что не мог позволить себе, хотя бы самую незначительную оплошность. Теперь я должен был поссорить Томку с этим тюфяком и сделать так, чтобы ей весь белый свет стал не мил, и она с лёгкостью могла бы наложить на себя руки. Разумеется, перед этим, Тамара должна была написать прощальное письмо и указать причину столь ужасного поступка. Все подозрения замкнулись бы на её лопоухом ухажёре, а я остался бы в стороне и был абсолютно чист перед законом. Меня тревожило только то обстоятельство, что с каждым днём я терял драгоценное время. В конце концов, я не считал её родителей полными кретинами и отлично понимал, что в любой момент они могли понять причину её внезапной полноты. Мне в срочном порядке пришлось сменить тактику. Я заставил себя быть с Томкой более нежным. Неоднократно, во время уроков, говорил, что её дружба с хорошим мальчиком идёт им обоим только на пользу. Я ставил им завышенные оценки и при первом же удобном случае напоминал об их отношениях в кабинете директора или просто в учительской. Я добился того, что менее чем через пару недель, вся школа гудела о первой Томкиной любви. Правда учитывая, что первая любовь приходит и уходит, никто из моих коллег не воспринимал их отношения слишком серьёзно и, тем более, не осуждал мою возлюбленную за то, что она была рядом с неказистым, плюгавеньким сморчком.

В середине января, когда любое промедление с моей стороны, было для меня губительным, я решил действовать гораздо смелее.

— Так больше продолжаться не может, моя родная кровинушка! — обиженным тоном выговорил я. — Невольно начинаю подозревать, что ты изменяешь мне. Стоит подумать, что кто-то другой тебя обнимает, мне сразу становится не по себе. Наверное, если бы у меня начали расти рога, то я был бы очень красивым оленем…

Томка, смотрела на меня обиженными и беззащитными глазами. От отчаяния и обиды она с трудом сдерживала слёзы.

— Арик, но ведь ты сам хотел, чтобы я подружилась с этим парнем, — оправдываясь, произнесла Тамара. — Он мне ничуточки не нравится.

— А я почему-то уверен, что ты в него влюбилась.

— Да он же слизняк! С ним не интересно…

— Не знаю, не знаю, — с нескрываемым цинизмом, сказал я. — В тихом омуте черти водятся.