Роковая привязанность

— Заговорили Мэриджон и мой отец. Они беседовали о музыке. Я не понял ни слова, остальные, думаю, тоже. Наконец мама велела мне лечь в постель, я предложил помочь ей с мытьем посуды — обычная уловка, позволявшая не ложиться спать: я проходил на кухню и выскальзывал из нее через заднюю дверь. Но она не пожелала и слышать об этом. В конце концов дядя Майкл отвел меня наверх. Когда мы поднялись из-за стола, все тоже встали и разошлись в разные стороны. Поднимаясь по лестнице, я в последним момент увидел отца, надевавшего красный свитер; он словно собирался выйти из дома. Дядя Майкл спросил меня: «На что ты засмотрелся?» Я не мог сказать ему, что я хотел знать, не пойдет ли отец к Плоским Скалам — в таком случае я постарался бы тайком выбраться из дома и присоединиться к нему... Но дядя Майкл оставался со мной слишком долго, мне не удалось осуществить мои планы. Он прочитал мне главу из «Острова сокровищ», это было очень мило с его стороны. Когда я остался один, я долгое время лежал без сна, размышляя о том, что происходит внизу. Из музыкальной комнаты доносилась музыка — работал проигрыватель. Кажется, оркестр исполнял симфонию. Через некоторое время пластинка закончилась. Может быть, подумал я, теперь он пойдет к Плоским Скалам. Я выбрался из кровати, надел шорты, пуловер и пляжные тапочки. Выглянув из окна, я увидел, что было уже поздно: луна висела высоко в небе. Заметив мелькнувшую возле дома фигуру человека, я выскользнул на улицу и последовал за ним.

Призрачный лунный свет заливал округу. Я помню, что испытывал страх, особенно когда увидел, что кто-то поднимается от пляжа по тропинке навстречу мне. Я спрятался за скалой. Это была Ева. Она тяжело дышала, словно после пробежки; по лицу ее текли слезы. Она не заметила меня.

Он помолчал, теребя пальцами короткую траву. Спустя несколько мгновений Джастин снял солнцезащитные очки, и Сара увидела отсутствующее выражение его глаз.

— Я долго поднимался по горной тропинке, но не мог догнать отца. Если бы я закричал, мой голос утонул бы в шуме моря. Наконец я остановился, чтобы отдышаться; оглянувшись назад, я увидел, что кто-то идет следом за мной. Я перепугался не на шутку. Я нырнул в заросли папоротника. Человек прошел мимо меня.

Джастин выдержал паузу. Их окружали безмятежность летнего утра, спокойное море, застывшее небо, неподвижные скалы.

— Кто это был? — спросила наконец Сара. Снова пауза.

Пейзаж поражал своей красотой.

— Моя мать,— сказал Джастин.— Больше я ее никогда не видел. 

Глава 3

I

Вернувшись в Бариан, они увидели стоящий на подъездной дороге автомобиль, но дом был пуст. На кухне что-то варилось в печи, плите тихо шипели две кастрюли; на столе лежала записка.

— Джастин! — крикнула Сара.

Он поднялся наверх, чтобы оставить там рисовальные принадежности.

— Что?

— Мэриджон просит тебя сходить на ферму за молоком. Сара вытащила записку из-под скалки и прошла в холл. Джастин спустился вниз.

— Интересно, где они сейчас?— сказала она; Джастин проверил, достаточно ли у него денег в карманах.

— Думаешь, они решили прогуляться вдоль берега перед ленчем?

— Вероятно.

Джастин, похоже, решил, что ему хватит на молоко, и шагнул к входной двери.

— Хочешь пройтись до фермы?

— Нет, я спущусь к берегу, встречу их и скажу, что мы вернулись.

Он кивнул и вышел на залитую солнечным светом подъездную дорогу. Под его ногами скрипел гравий. Джастин миновал ворота и зашагал по дороге, ведущей на ферму. После ухода Джастина Сара тоже проследовала к воротам и затем пошла по тропе, ведущей к бухте; спустя некоторое время она остановилась, прислушалась. Все было тихо. За ее спиной журчал ручей, на котором стояла водяная мельница. Других звуков не было слышно. Летнее утро было тихим, безветренным; справа и слева от Сары поднимались каменистые холмы. Лондон казался удаленным на тысячи километров.

Она подошла к разветвлению тропы; одна дорожка вела вверх, в горы, другая спускалась к бухте. Сара медленно пошла вниз; в ушах ее зазвучал шум моря, одинокая чайка с пронзительными криками кружила над головой девушки в пустом небе. Сару внезапно охватило чувство одиночества, возникшее без видимых причин. Она остановилась у края бухты, чтобы внимательно осмотреть скалы, но не увидела ни Джона, ни его кузины и начала подниматься вверх, к горной тропинке, чтобы осмотреть окрестности сверху.

Отлив обнажил прибрежные скалы. Сара обогнула по тропинке холм; бухта неожиданно скрылась из виду; дорожка вилась мимо зарослей вереска по пологому склону.

Внизу громоздились скалы. Сотни, тысячи каменных обломков. Там валялись гигантские булыжники, осколки горной породы, мелкие валуны — все это неподвижно лежало у подножия утеса; казалось, будто невидимая рука навеки остановила глыбы, которые неслись к морю.

Тропинка снова раздваивалась — одна дорожка шла горизонтально, вторая спускалась по склону вниз к краю утеса. Сара остановилась.