Роковая сделка

– Убийство Коли – булыгинских рук дело, – продолжал Андрей. – Вечером, в день смерти, Коля мне все рассказал. Не знаю, почему разоткровенничался, за язык его не тянул. Я вот сейчас почти уверен, что это заказ от Булыгина, но кто исполнил, пока не знаю. Всю информацию Саврасов в могилу с собой унес.

– Подожди, – насторожился Борисов, – если сотрудничали, то личное дело должно быть.

– Нет его, и никогда не было! Коля с ним на коротке работал, без оформления. Но, – Андрей положил на стол мятый лист бумаги, – это сообщение от Булыгина. Оставил, видимо, в условленном месте, поскольку не к лицу ему было с кумом встречаться. Увидел бы кто, потом головной боли не обобрался. Я ее у Кольки в сейфе обнаружил, когда подчищал содержимое.

Сухов взял протянутую Воробьем стопку.

– Я хочу с Булыгиным сегодня же поговорить. Не дурак Фил, понимает, что привязать его к убийству будет проблематично, а наколку на того, кто совершил, думаю, даст. Очко не железное ведь. В любом случае с живого не слезу и пока не разберемся – его место в одиночной камере.

Сухов посмотрел на часы:

– Ну, я полетел к себе. Надо машину отпускать, а то засиделись. Держите в курсе.

Выпили еще водки.

– Я с тобой, – вызвался Борисов.

– Ты серьезно? Поехали! – радостно отреагировал Андрей, – вдвоем веселее будет.

Глава 8

Сухов и Борисов прибыли в колонию уже поздно вечером. Выслушав доклад Дежурного помощника, прошли в административное здание, где размещался кабинет Андрея.

Раздевшись, начальник колонии заварил крепкого чая, из холодильника достал тарелку с бутербродами.

Молча перекусили. Андрей убрал чашки в шкаф, смахнул со стола крошки и наклонился к селектору:

– Осужденного Булыгина к ДПНК срочно! Как прибудет, доставить ко мне!

– Есть! – раздался голос дежурного.

* * *

Товарищ майор, осужденный Булыгин по Вашему приказанию доставлен – доложил конвойный прапорщик, – разрешите заводить?

– Заводи, – дал отмашку Андрей, – сам в коридоре подожди. Запустив в кабинет дородного зека, конвойный вышел, плотно прикрыв за собой звуконепроницаемые двери.

Несмотря на позднее время, Булыгин был аккуратно одет в ладно подогнанную по фигуре черную робу и чисто выбрит. Лицо его было приветливо и спокойно. Движения не торопливы и наполнены напускным достоинством.

– Чем обязан столь поздним приглашением, Андрей Михайлович? – невозмутимо поинтересовался у Сухова. После этого повернулся к Борисову: – простите, но как Вас величать, не знаю, раньше мы не встречались…

Сухов резко прервал тираду:

– Доложите, как положено!

Булыгин усмехнулся:

– Извольте, но прежний хозяин проще был.

– Вам что-то не понятно!! – с угрозой в голосе прорычал Андрей, – головной убор снять!

– Только кричать не надо, голос сорвете, – пробурчал Фил и не спеша стянул с головы шапку.

– Осужденный Булыгин по Вашему приказанию прибыл. Статья сто сорок шестая, часть третья. Десять лет лишения свободы. Начало срока 15 марта 1980 года, – произнес он совсем буднично и исподлобья посмотрел на Сухова.

– Садитесь, Булыгин, – Андрей указал на стул посередине кабинета.

Булыгин усмехнулся:

– Почему же не присесть. Интересуюсь, Вы просто поговорить или как? Хочу заметить, что закон запрещает допросы в ночное время.

Андрей встал и подошел к Булыгину вплотную:

– Ты выпендриваться прекрати, а то мигом успокою.

– А что сделаете? Мне еще чалиться и чалиться. На УДО не претендую! – с вызовом ответил Филарет.

Андрей повел носом:

– А ты никак поддал перед отбоем? Считай трое суток изолятора уже заработал.

Булыгин посмотрел на начальника колонии с неприкрытым интересом:

– Не понимаю я! – Фил пожал плечами, – сам хозяин ночью сдергивает с нар, чтобы обнюхать… – Что-то Вы темните, гражданин начальник. Давайте ближе к делу: или спрашивайте или в барак спать отпустите, – Фил демонстративно зевнул.

– В свой барак ты больше не вернешься.

Булыгин удивленно поднял голову:

– Это почему же?

Сухов склонился над зеком и отчетливо, выговаривая каждое слово, произнес:

– Потому что тебя для начала изолирую в одиночную камеру. Затем, после окончания следствия получишь срок по самые помидоры, и до конца дней своих будешь гнить на зоне, но не этой, а за кругом полярным. Почему до конца дней? Потому что там ты долго не протянешь! Да и при любом другом раскладе хана тебе, Филарет. Почему, хочешь спросить? Объясню позже!

– Какое следствие, начальник! – взвился Фил. – Ты что мне шить собираешься?! Не выйдет! Прокурора давай! С ним говорить буду! – Тяжело дыша, Булыгин замолк.

– Видишь, занервничал мразь, – удовлетворенно констатировал Андрей, обращаясь к Борисову. – Забзде…е…л. Значит, за душой грешок есть. Есть, спрашиваю?! – Сухов пнул ногой ножку стула, на котором сидел уже основательно взмокший Булыгин.

– Давай в тему, начальник, – прохрипел Фил, – не ходи кругами, что от меня надо?

– Вот это уже лучше. Снизошел, значит… – Сухов присел на край стола. Впившись глазами в Булыгина, медленно произнес:

– Кто напал на Саврасова?

– А я почем знаю, – недовольно отозвался Булыгин. – Я его не убивал. На зоне я!