Роковая Шанель. Опасные тайны Великой Мадемуазель

Но Коко было наплевать на утешительницу, она не желала влюбляться и тем более выходить замуж за Стравинского! В своих воспоминаниях Мизия Серт целую главу посвятила Шанель, ведь они многое пережили рука об руку, много друг о дружке знали, рассказать было о чем. Прочитав написанное, Шанель была так возмущена, что потребовала немедленно выкинуть из рукописи любое упоминание о себе! Глава о Шанель была изъята, а на остальных страницах Коко упомянута просто как «моя лучшая» или «моя близкая» подруга.

И все же изъятый текст сохранился, биографы приводят из него отрывки, например, Анри Гидель. Якобы на мягкий укор Шанель Стравинскому о том, что у него больная жена, которой будет очень тяжело узнать о его страсти, Игорь Федорович ответил, что Екатерина все знает. Мол, кому еще он мог доверить столь великую тайну?!

Если это было так, то ответ только добавляет красок в портрет абсолютного эгоиста. Он вообще не думал о чувствах своей супруги и о том, что дети не так уж малы, чтобы не замечать происходящего. И впрямь, Федору было тринадцать, Людмиле двенадцать, Святославу десять, да и младшая шестилетняя Милена много что подмечала.

Они не расстались вообще, Игорь Федорович женился второй раз после смерти Екатерины, но на ком! Страдания по прекрасной Коко оказались не слишком долгими, уже через полгода у него новая любовница – актриса Вера де Боссе (она же Люрри, она же Шиллинг, она же Судейкина и в четвертом замужестве Стравинская). С Верой Судейкиной Стравинского познакомил Дягилев, видно, рассудив, что клин клином вышибают. Вышиб успешно, любовь к Шанель прошла, осталась только к деньгам.

Бросая смертельно больную (она, кстати, едва живая, протянула до 1939 года, успев похоронить сначала старшую дочь Людмилу, погибшую от того же туберкулеза) жену с детьми и без средств к существованию, Стравинский уезжал на гастроли с любовницей, в это время далеко не бедствуя.

А тогда Стравинскому была нужна не столько любовь Шанель, сколько ее средства. Директор концертного зала «Гаво» пригласил дать концерт, но для этого требовались финансовые гарантии, попросту некая сумма в качестве задатка, чтобы в случае непредвиденных обстоятельств зал не остался внакладе. Шанель такую сумму дала. О! Что было, когда о таком меценатстве узнала Мися! Подруга обладала редкостным даром затевать ссоры и раздувать любую мелочь до размеров вселенского скандала, муха по ее желанию превращалась не просто в слоника, а во взрослого мамонта-гиганта! Мися заламывала руки, сокрушаясь над погубленной честью Стравинского. Как же, взять у Шанель деньги… это прямой путь либо к гибели, либо… к женитьбе! Гибели не хотелось, оставалось жениться. Жена и дети? Так даже драматичней!

Мися раздувала и раздувала скандал, своим вмешательством, намеками и советами убеждая Стравинского, что тот влюблен без памяти, а Шанель просто ломается. Когда Игорь Федорович, уехав на гастроли в Испанию вместе с «Русским балетом», пригласил с собой в Барселону и Коко, та сначала необдуманно согласилась. Потом, видно, осознала, какой скандал последует за этой поездкой (Мися своего не упустит), и отказалась, отправившись на новой машине в Монте-Карло с великим князем Дмитрием Павловичем.

Вообще-то она хотела заехать в Испанию и послушать Стравинского в Барселоне, но только после Монте-Карло. Мися опередила ее. Подруга отправила Стравинскому безобразную телеграмму: