Роковая страсть

— Знаешь что? Так как мне все равно придется спать здесь, то я займу диван, а ты — кровать. Тогда по крайней мере один из нас отдохнет.

Но Алекс тут же отмел и эту идею.

— Нет, так не пойдет. Просто при первой возможности я куплю другой диван. Этот давно пора заменить. Сегодня я почувствовал, что из него пружины выпирают. — Он на миг задумался. — Лучше мы поступим вот как: оба ляжем в кровать.

Энджела уставилась на него во все глаза.

— Ну нет! Я не согласна.

Словно угадав, о чем она думает, Алекс поднял ладонь, как перед клятвой на Библии.

— Я ничего не предприму в отношении тебя, обещаю. — Хотя бы потому, что этого очень хочется моей мамочке! Кроме того, у меня во всей квартире не сыщется ни единого презерватива, добавил он про себя.

Энджела посмотрела на короткий диван, затем перевела взгляд на Алекса, пытаясь прочесть выражение его глаз. Но в полумраке гостиной это трудно было сделать.

— Хорошо, — наконец кивнула она. — Я буду спать на одеяле, а ты под ним. Надеюсь, у тебя найдется какая-нибудь простыня, чтобы мне было чем укрыться.

Алекс взял ее за руку и повел в спальню.

— Мы с моей кроватью чудесно ладим. Я знаю ее, она знает меня. Я могу спать на ней любым способом, в том числе и на одеяле. Меня это ни капельки не беспокоит.

Несколько мгновений Энджела обдумывала его слова, ища возможные ловушки. Но ни одной не нашла.

— Хорошо. Ты будешь сверху.

Алекс на миг потерял дар речи. И она еще обижается, когда ее называют наивной? Ей хоть понятно, что она сказала?

А может, Энджела в совершенстве владеет искусством создания всякого рода двусмысленностей? — подумал он. Что, если в действительности она хочет, чтобы я…

Стиснув зубы, Алекс пропустил Энджелу вперед, вошел сам и ногой закрыл дверь спальни.

Да-да, парень, помечтай! — скептически усмехнулся он про себя.

— На какой стороне предпочитаешь спать? — спросила Энджела.

— Обычно я сплю на этой стороне, — кивком указал Алекс.

— Ладно, — не стала она спорить.

На самом деле Энджела сомневалась, что ей вообще удастся уснуть. В раннем детстве во время грозы она иногда забиралась в постель к старшему брату и испуганно прижималась к нему. В остальном ее опыт общения с противоположным полом был весьма ограничен. В студенческие годы она интенсивно занималась, а став школьной учительницей, лишилась большей части свободного времени.

Когда они улеглись, Энджела сразу повернулась на бок, спиной к Алексу.

Глядя на изящные очертания ее скрытой под одеялом фигуры, тот лишь стискивал кулаки, повторяя про себя как мантру: сам виноват, нечего было предлагать спать вместе!

Кровать была широкой, и он отодвинулся как можно дальше от Энджелы. Но все равно его обоняние улавливало исходящий от нее слабый цветочный аромат. Причем Алекс не помнил, чтобы в его ванной находилось мыло с таким запахом.

Сейчас сочетание запахов шампуня, мыла и собственно женских ароматов Энджелы сводило его с ума.

Сам виноват…

Если ей вздумается повернуться на спину, мне придется туго, пронеслось в его голове, пока он распределял складки шерстяного пледа таким образом, чтобы они скрывали образовавшуюся в области паха выпуклость. Та была в равной степени очевидна и болезненна.

Как ни странно, спустя некоторое время Алекс незаметно для себя задремал. И спал до половины седьмого, когда их с Энджелой разбудил какой-то резкий сигнал.

Глаза Алекса широко распахнулись, кровь будто вскипела от влившегося в вены адреналина. Не соображая, что делает, он крепко прижал Энджелу к себе.

— Что?! Что это такое?

— Боже, уже утро! Как это может быть?

— Мы горим? У нас пожар?

— Тише, успокойся. Просто я принесла с собой будильник. Мне пора вставать.

Алекс провел рукой по лицу.

— Кошмар… Я только что потерял пять лет жизни. И таким образом ты просыпаешься каждое утро? Удивительно, как у тебя до сих пор не было инфаркта.

— Видишь ли, дело в том, что я сплю очень крепко и… О дьявол!

— Что еще стряслось?

— Ничего. — Если он ничего не заметил, зачем указывать ему на это?

— Не успокаивай меня. Если что-то случилось, то так и… Ах… Хм!

Алекс очень по-мужски, басовито прокашлялся. Все было так естественно, что поначалу он не обратил на это внимания. Однако сейчас увидел, что голова Энджелы покоится на его плече, а сама она не просто прижалась к нему во сне, но оказалась практически привязанной к его телу скомканными и переплетенными простынями. Одна ее нога лежала поверх бедра Алекса, коленом другой она упиралась пониже его живота, рука покоилась на груди, пальцы были погружены в поросль темных волосков.

Выходит, ночью Энджела сама каким-то образом пересекла воображаемый разделительный барьер и оказалась в моих объятиях! — словно в лихорадке подумал Алекс.

— Э-э… — Он провел языком по пересохшим губам. — Давай-ка я помогу тебе высвободиться из этих простыней.

Но Энджела поспешно оттолкнула его руку.

— Нет-нет, я справлюсь сама! — Надеюсь, он еще не окончательно проснулся и не успел сообразить, где находятся мои ноги и руки, в отчаянии думала она.

— Не глупи. Воспринимай это как акт милосердия.

Энджела на миг прекратила сражаться с простынями.

— Что?