Роковая тайна сестер Бронте

– Какая красота! Что скажешь, Мария? Не правда ли, прелестное место! – с нескрываемым восхищением воскликнул Патрик Бронте, скромный пастор, недавно получивший свой собственный приход и прибывший со своим семейством на новое место жительства.

Селение под названием Гаворт, открывшееся взорам путников во всей своей первозданной красе, гордо возвышалось на обрывистом холме и, казалось, презренно взирало со своего почетного пьедестала на весь окружающий мир. Вершину Гаворта венчала ветхая церковь, судя по старинной отделке, представлявшая собой сооружение XV века. Здесь-то и предстояло теперь нести свою службу преподобному Патрику Бронте.

По всей округе селения громоздилась бесконечная гряда кряжистых холмов, удивительно похожих друг на друга. На их могучих хребтах темнели едва уловимые взорам путников пятна торфяников.

– Здесь как-то слишком пустынно и дико! – с видимым сожалением возразила жена пастора. Ее изрядно утомляли бесконечные переезды с места на место. Со времени своей свадьбы супругам Бронте пришлось уже несколько раз сменить жилье в поисках стабильного заработка служителя церкви.

– Ты права, Мария, – воодушевленно произнес достопочтенный Патрик Бронте. – Пустынно и дико! Именно так! А еще – просторно и нелюдимо! Это и есть самая настоящая свобода, о которой мы с тобой так мечтали!

Селение Гаворт располагалось в четырех милях от города Кейлей – крупного промышленного центра, славившегося своими шерстяными и суконными фабриками. Впрочем, сие производство занимало почти все население этой части графства Йоркшир, составляя его основную гордость.

В пути дети Патрика и Марии Бронте то и дело высовывались из окон экипажа и с любопытством взирали на огромные ряды тянувшихся вдоль дороги фабричных зданий, увенчанных широкими пыхтящими трубами, из которых обильно валили и поднимались высоко в небо густые клубы сизого дыма.

По мере того как экипаж приближался к Гаворту, взорам путешественников представлялись новые картины: шумное оживление города постепенно сменялось безлюдным унынием деревни: изобилие каменных построек, щедро насыщавших Кейлей, с каждым мгновением редело, веселая, кипучая деятельность фабричных предприятий оставляла лишь тень воспоминания. Снег в этих местах уже стаял; вниз по дороге бежали весенние струйки воды. Кое-где виднелись голые кусты. Их число, впрочем, уменьшалось с такой же стремительной быстротой, как и количество каменных сооружений.

Мистер Бронте еще раз окинул взором суровые и безлюдные просторы Гаворта, ощутив прилив ликующего восторга, и с гордостью указал супруге, детям и их молодым служанкам Нэнси и Саре Гаррс (это были родные сестры, нанятые Патриком еще в Торнтоне – городке, который семья Бронте покидала теперь) на место их будущего пристанища.

Унылый, мрачный вид пастората – небольшого двухэтажного здания, выстроенного из серого камня, крытого черепицей – производил поистине удручающее впечатление. Миссис Бронте медленно и неуверенно двинулась вперед по небольшой одинокой тропинке; взгляд ее тревожно бродил вокруг, стараясь найти нечто, хоть немного близкое и утешительное для ее сердца, но эти усилия оказались тщетными: на глаза попадались лишь голые деревья и кусты, скудно насаженные вдоль высокой каменной ограды.

С опаской она стала приближаться к тому месту, предчувствуя недоброе. Патрик недовольно окликнул супругу. Она не отозвалась; тогда мистер Бронте вместе с детьми и служанкой последовал за ней. Мария метнула тревожный взгляд на возвышающееся взгорье и тут же поспешно отвела глаза. Все ее тело забило в судороге, зубы нервно застучали. Жуткая, зловещая картина представилась ее взору: впереди рябило множество громоздившихся в гору надгробий. Мрачные, угрюмые могилы, поросшие мхом, щедро насыщали весь склон. От них тянуло затхлой сыростью.

– Это местное кладбище, Мария, – пояснил Патрик Бронте с равнодушным видом. – Чему тут удивляться? Вполне естественно, что оно расположено недалеко от церкви.

– И прямо напротив нашего дома! – в отчаянии воскликнула его супруга. – Если кому-нибудь захочется посмотреть в окно, дабы рассеять грусть и скуку – его ожидает лишь безотрадное созерцание сего печального пейзажа с суровыми надгробиями.

Патрик постарался как можно скорее увести жену и детей подальше от кладбища, вещая бодрым голосом, как просторно и уютно они устроятся в этих пустынных безлюдных местах. Он с гордостью указывал им на вечнозеленый вереск, поясняя, что этот декоративный кустарник растет здесь в изобилии. Однако лица его супруги и детей отнюдь не выражали восхищения.

– Ну, вот! – воскликнул мистер Бронте раздраженно. – Никто меня не понимает. Ни единое живое существо на всем белом свете. Потому-то я никому и не доверяю. Никому, кроме Бога и Природы. Они дают мне жизненные силы. Лишь им я безропотно подчиняюсь. Они – мои безраздельные владыки.