Роковая татуировка

— Главу Темного двора всегда выбирают из фэйри-одиночек. После того как ты сказал «нет», я долго медлил с поисками преемника. В конце концов понял: я жду, когда ты уйдешь от Кинана. Ведь, отказавшись от меня, ты выбрал не его, а более трудный путь. — Сказав это, Айриэл поднялся с колен, обхватил лицо Ниалла ладонями ласково, но крепко и поцеловал его в лоб. — Ты справишься. Когда будешь готов к разговору, я появлюсь.

Он влился в толпу прохожих и исчез. А Ниалл — растерянный, утративший дар речи — остался.

Айриэл не оглянулся ни разу. Ни на Лесли, ни на Ниалла. Шел вперед, пока окончательно не затерялся в толпе смертных, чьи чувства воспринимал, но не мог пить.

Без нее.

Он воспринимал и чувства Лесли — ее уверенность, бесстрашие, с каким она смотрела на тени и то, что в них таилось. Ощущал порой дразнящий вкус ее влечения — и к нему самому, и к Ниаллу, — но подходить к девушке не собирался. Пока. Она была счастлива и горда, выстраивая заново свой мир и саму себя. Наверстывала пропущенное в школе за время, что провела с ним. Готовилась к поступлению в университет.

Лесли не принадлежала ни ему, ни Ниаллу. Только себе.

Это радовало, как и сохранившаяся слабая связь с ней. Айриэл вдруг представил, что передача трона могла оборвать эту связь, и ощутил запоздалый страх, заставивший его замедлить шаг. Он боялся утратить последнюю нить, ведущую к его сумеречной деве.

Корни темной лозы были выжжены из ее плоти. Когда это случилось, Айриэлу было плохо, так тяжко, словно он лишился руки или ноги. И отголоски ее чувств — эхо, которое он еще слышал, — походили на фантомные боли в ампутированной конечности. В такие мгновения на него накатывала глухая тоска, лишний раз подтверждавшая, что он больше не способен управлять своим двором. Магический обмен уже не действует, но Айриэл успел стать другим. Не смертным, конечно, но слишком слабым для того, чтобы носить титул Темного короля.

«Что это значит, когда ночным кошмарам снится покой? Когда тени тянутся к свету?»

Лесли с ним не связана больше, но она остается его сумеречной девой. Он поклялся заботиться о ней, оберегать от опасностей и боли, исполнять все ее желания. Она ушла, но клятва остается в силе.

А Ниалл в конце концов отправился бы к Лесли, не будь он отныне связан двором, долгом и ответственностью. Ганканах может иметь любые добрые намерения, но его природа — как природа самого Айриэла — от этого не меняется. Он должен соблазнять смертных и остается служителем тьмы, как бы ни пытался от нее убежать. Но не сейчас. Сейчас он никуда не денется, его природа обуздана властью над Темным двором. «А моя природа теперь раскроется». Как было когда-то с самим Айриэлом, сила Ниалла возрастет вместе с Темным двором, а сила двора возрастет вместе с Ниаллом.

Айриэл позаботился о подданных — нашел для них прекрасного короля. Он позаботился о Ниалле — дал ему двор. Он любит Лесли — и оставит ее в покое.

Иногда любовь — это способность отпустить, когда хочется держать как можно крепче. У Айриэла не было другого способа защитить двор, фэйри и единственную смертную, которая была ему дорога.