Роковая восьмерка (ЛП)

Я вытащила платочек из сумочки матушки и вручила ей. Потом пошарила в сумке внимательней.

— У тебя есть какой-нибудь валиум? Валерьянка или корвалол?

Матушка высморкалась и завела мотор.

— Ты хоть представляешь, каково это матери, — ехать по улице и вдруг увидеть, что за ее дочкой гонится заяц? Я не знаю, почему ты не найдешь нормальную работу. Как твоя сестра.

Я закатила глаза. Опять сестрица. Святая Валери.

— И она встречается с прекрасным человеком, — продолжила матушка. — Думаю, у него честные намерения. И он адвокат. У него хорошие жизненные перспективы. — Матушка вернулась на перекресток, поэтому я смогла подобрать свою сумку.

— А что насчет тебя? — поинтересовалась матушка. — С кем ты встречаешься?

— Лучше не спрашивай, — ответила я.

Я ни с кем не встречалась. Я прелюбодействовала с Бэтменом.

— Не знаю, как мне дальше поступить, — расстроилась матушка. — Как думаешь, мне следует подать заявление в полицию? И что мне им сказать? То есть как это будет выглядеть? Ехала я к Джовичинни за мясом для обеда, вдруг вижу, как заяц гонится за моей дочерью по улице, тогда я на него наехала, но сейчас он исчез.

— Помнишь, в детстве мы все поехали в кино, а папа сбил собаку? Мы все выскочили, чтобы посмотреть, но не смогли найти того пса. Он просто убежал.

— Я себя ужасно чувствовала после этого.

— Угу, но мы все равно пошли в кино. Может, нам стоит просто поехать за мясом для обеда?

— Это какой-тозаяц, — сказала матушка. — И на дороге ему нечего было делать.

— Точно.

Мы в молчании поехали к Джовичинни и припаровались перед лавкой. Потом вышли и решили взглянуть на бампер «бьюика». Только к решетке прилип пух зайца, а так со стороны машина выглядела нормально.

Пока матушка общалась с мясником, я улизнула и позвонила Морелли с платного телефона.

— Немного неловко, но матушка сбила зайца, — сообщила я.

— Сбила?

— Как лося на дороге. И мы не знаем, что делать.

— Где ты?

— У Джовичинни, покупаем мясо.

— А заяц?

— Исчез. Он был с двумя парнями. Они подобрали его с дороги и укатили.

Наступила долгая пауза.

— Твою мать, у меня нет слов, — наконец выдал Морелли.

Часом позже я услышала, как к дому родителей подъехал пикап Морелли. Джо был в джинсах и толстовке с закатанными рукавами. Толстовка была просторной, чтобы прикрыть пистолет на поясе.

Я помылась в душе и причесалась, но чистой одежды, чтобы переодеться, не было, поэтому я все еще была в порванных в пятнах крови джинсах и заляпанной футболке. На коленке ссадина, на руке большая царапина, другая на щеке. Я встретила Морелли на крыльце и закрыла за собой дверью. Не хотела, чтобы к нам присоединилась бабуля Мазур.

Морелли медленно окинул меня взглядом.

— Могу поцеловать коленку. Сразу болеть перестанет.

Мастерство, приобретенное после долгих лет игры в доктора.

Мы сели бок о бок на ступеньки, и я рассказала ему о зайце у булочной и о попытке похищения на перекрестке.

— Я почти уверена, что за рулем сидел Дэрроу, — сказала я.

— Хочешь, чтобы я его арестовал?

— Нет. Я не смогу его опознать.

На его лице расцвела улыбка.

— Твоя матушка действительно сбила зайца?

— Увидела, как он гонится за мной. И сбила его. Подбросила метра на три в воздух.

— Любит она тебя.

Я кивнула. И глаза наполнились слезами.

Мимо проехала какая-то машина. С двумя мужчинами.

— Это могли быть они, — сказала я. — Двое парней Абруцци. Я стараюсь быть начеку, но машины всегда разные. И знаю я только Абруцци и Дэрроу. Другие всегда пряталисьпод масками. И как тут кого-то узнаешь, когда за тобой гонятся. И еще хуже вечером, видны только фары, которые то появляются, то исчезают.

— Мы все время работаем, стараемся отыскать Эвелин, опрашиваем соседей, ищем свидетелей, но все беспросветно пока. Абруцци хорошо защищен.

— Тебе нужно поговорить с матушкой про зайца?

— Какие-нибудь свидетели были?

— Только два парня в машине.

— Обычно мы не фиксируем несчастные случаи с участием зайцев. Ведь это же былзаяц?

Морелли отклонил предложение на обед. Я не могла его осуждать. У Валери в гостях был Клаун, и за столом остались только стоячие места.

— Разве он не прелесть, — шептала мне в кухне Бабуля. — Вылитый Пилсбурский Мякиш.

После обеда я попросила папашу отвезти меня домой.

— Что думаешь об этом клоуне? — по дороге спросил он. — Кажется, он не равнодушен к Валери. Как считаешь, есть шанс, что из этого что-нибудь выйдет?

— Он не встал и не ушел, когда Бабуля спросила, девственник ли он. Думаю, это хороший знак.

— Да, он неплохо держался. Должно быть, совсем отчаялся, если добровольно связался с нашей семьей. Кто-нибудь просветил его, что лошадиное дитя принадлежит Валери?

Я догадывалась, что с Мэри Элис проблем не будет. Клаун наверно проникся сочувствием к ребенку, который отличается от всех. Может, Альберт не воспринял бы только Валери в пушистых розовых шлепанцах. Видимо, нам придется проследить, чтобы он никогда эти шлепанцы не увидел.