Роковая женщина

— Думаю, Людмила согласится, что отвадить Юрия от Ани можно только показав ему достойного соперника, — серьёзным тоном вставила своё слово вторая свекровь Ани, она всегда называла Люсю полным именем. — И, по-моему, полицейский тут очень даже подойдёт. Или ты считаешь, что лучше уж пусть Юрий давит на Анечку, главное, чтобы полицейского рядом не было?

Люся замолчала. Резон в словах женщины был, и тут уже ничего не попишешь. Аня сидела и выжидательно смотрела на собеседниц.

— Я думаю, Анечка, — начала Екатерина Владимировна, — что стоит воспользоваться помощью полицейского. Юрия я видела всего раза три, и от тебя слышала эпопею с женой — тебе такой муж точно не нужен.

— Да мне никакой муж не нужен, — нахмурившись, возразила Аня. — Они все дохнут как мухи, я уже себя Чёрной вдовой чувствую.

Люся рассмеялась:

— Аньк, ты у нас оружие от никчёмных мужчин. Три года — и тёпленький! Готов!

— Лю-ю-ся, — стараясь не рассмеяться, остановила подругу Анна, она уже привыкла к такому юмору подруги. Та всегда травила байки о том как она режет, и кого, на операционном столе, как зашивает и потом всё время думает, а вдруг там внутри чего лишнее оставила. Только вот Екатерина Владимировна была совсем не привычная к таким шуткам, приходилось сдерживать смех.

— Ага, а спать за подругу с этими мужьями ты будешь? — подметила вторая свекровь Анны, чем удивила обеих женщин. Они переглянулись, и уже все трое рассмеялись.

— А ещё мне Владислав Алексеевич посоветовал сходить к психологу, он оказывается, успел познакомиться с Елизаветой Аркадьевной, — отсмеявшись сообщила Аня.

— С чего это он тебе такие советы даёт? — улыбка с лица Люськи слетела мгновенно, видимо она считала, что кроме неё такое посоветовать подруге никто просто не имеет права.

— Да я ему сказала, что ко мне вечно такие Юрики липнут.

— А он не глупый парень, — заметила Екатерина Владимировна, — этот твой Владислав.

— Он не мой, — воспротивилась Анна, и с грустью глянула на шарлотку, которая таяла на глазах. За разговором гости не забывали прихлёбывать чай и поедать выпечку. Люся быстро просекла грусть во взгляде подруги и, хмыкнув, прихватила тарелку с остатками пирога, сказав:

— Пойду мальчишек угощу. А-то с такими гостями, они свой любимый пирог не увидят сегодня.

И не дожидаясь отклика хозяйки, быстро скрылась за дверями кухни.

— Хорошая она, Людмила, — глядя вслед молодой женщине, задумчиво произнесла Екатерина Владимировна. — Бойкая, справедливая, вот только где мужика-то взять, под такую прелесть. Обмельчал нынче мужик, жаль мне вас девоньки.

— Мы прорвёмся. Люська своего рыцаря найдёт, а мне и одной хорошо. Вон у меня два защитника подрастают. Один из них уже здравые идеи по моей защите предлагает. Я с ними не пропаду, — с улыбкой ответила Аня.

— Как у тебя дела с мамой? Ты больше к ней не ходила? — поинтересовалась Екатерина Владимировна.

— Нет, и не пойду, — вздохнув, ответила Анна. — Зачем к ней ходить, если она при виде меня отворачивается и сопит, уткнувшись в стенку. Брат для неё превыше всего, ничего не изменилось. Она считает меня виноватой в смерти отца. А вернее в том, что бизнес у него развалился из-за меня, и теперь её любимому сыночку приходится обычным менеджером работать, а не своей фирмой управлять.

— Вот не понимаю я — как можно любить одного ребёнка и не любить другого, — сочувственно произнесла Екатерина Владимировна.

— Я как мать, то же этого не понимаю, — согласно качнув головой, согласилась Анна. — Вот как можно разделить Ромку и Севу? Они оба мои — любимые. Я не знаю, что в голове у мамы, знаю только, что она во всё слушалась отца, а тот считал женщину только обслуживающим персоналом. Мама всю жизнь его обхаживала, и в рот смотрела. А когда я совершила тот глупый поступок, ускользнув из родительского гнезда до своего восемнадцатилетия, и выйдя замуж за неугодного жениха — я для них перестала существовать. А теперь вот вспоминаю, и думаю — может и к лучшему — отец меня выдать замуж собирался за какого-то своего делового партнёра, шестидесяти пяти лет. Как вспомню своё состояние от подслушанного разговора родителей, до сих пор оторопь берёт.

— Да, нелёгкая у тебя судьба сложилась, — посочувствовала свекровь.

— Давайте не будем грустить, — немного повеселев, бодро заявила Анна. — Я смогла дать брату отпор, когда он мне заявил, что мама будет подавать на меня на алименты. Сообщила ему, что пусть подаёт, только тогда эти самые алименты поделят на двоих — это, во-первых, а во-вторых — если они подадут на алименты — я буду претендовать на наследство — квартиру, машину и дачу. И вы знаете, Екатерина Владимировна — я получила удовольствие, когда он обозвал меня «жадной стервой», и обиженно отвернувшись скрылся в тумане… У меня как гора с плеч свалилась, я поняла, что моя семья это мальчишки и вы, и больше мне никто не нужен, в особенности там где я не нужна. Хотя конечно брат-то может и хотел раззявить роток на мои финансы, но мне есть на кого их тратить.

Екатерина Владимировна с благодарностью посмотрела на Анну. Было радостно, что её считают членом семьи.