Роковое число (СИ)

— А что еще можно увидеть в бане, — усмехнулась Лидка. — Парились от души. Поговорила я с ними немного. Вроде все понимают.

— Надеюсь, ты объяснила им, что к чему. А то получится, как с Шурой.

С Шурой Долгиной в прошлом году получилось плохо. Весь поход терпела она придирки Олега, а уже в поезде обозвала его мужланом и солдафоном, а всей Команде сказала, что больше с такими выродками ходить не будет. А потом слушок пошел о Команде, нехороший слушок. Слава богу, знали Олега и его Команду все старики из их туристической компании, знали и уважали. Потому слушок и приглушили. Но повторения такого оборота ни Команде, ни ему, Олегу, не нужно.

— А как же, — хмыкнула Лидка. — Даже предупредила, что кликать их будешь телками. Ты же не удержишься.

— Не удержусь, — рассмеялся Олег. — Ну и что они на это сказали?

— Переглянулись, а потом та что потемнее говорит как бы сама себе: что ж, пусть прозывает телками. Вторая же только рассмеялась. Будем надеяться, что шуму после похода поднимать не будут. В общем, первое впечатление неплохое, а подробнее тебе дней через десять расскажет Арнольд. Да, рассказала я им для острастки, как ты тогда с Оксаной обошелся.

— Зачем? — нахмурился Олег.

— Не знаю, — пожала плечами Лидка. — Вспомнилось вдруг — и рассказала. Во всех подробностях, да от себя еще присочинила, чтобы уразумели, что бывает с нарушительницами дисциплины.

Олег помрачнел. Еще одну Лидкину черту он плохо переваривал — активное женоненавистничество. Любила Лидка смачно пересказывать почерпнутые, как она уверяла, из книжек описания унижений женщин, показывать соответствующие фотографии и рисунки. Олега это коробило: мужчина-женоненавистник — это еще куда бы ни шло, понять можно, но женщина-женоненавистница — это какая-то патология…

…Светловолосая, коренастая женщина подошла к Соне и Кате, оценивающе осмотрела их голых, хмыкнула презрительно. От ее взгляда Катя даже поежилась, почудилось, будто выставлены они с Соней на невольничьем торгу, а женщина эта из покупательниц, сейчас щупать будет: стоит ли купить, а если стоит, то за сколько.

— Так вот, девочки, — строго сказала женщина, наконец-то посмотрев им прямо в глаза. — Порядки в нашей команде строгие: никаких романов, никакого кокетничества, заигрываний. Так что на время похода забудьте о всех ваших матримониальных устремлениях и чаяньях. Понятно?

— На наших матримониальных надеждах мы давно поставили крест, — тихо сказала Соня.

— Хотелось бы верить, — ухмыльнулась женщина, переводя взгляд на Катины груди.

Взгляд был такой, что Катя не выдержала, покраснела.

— И еще усвойте: Командор наш — мужик суровый, к женщинам-новичкам строг до придирок, — продолжала женщина строгим голосом, совсем не вязавшимся с выражением ее глаз. — И Команда его в этом поддерживает. Звать вас будут телками, так уж у нас заведено. И каждой вашей оплошности спуску не будет.

— Что, могут и физическое воздействие применить? — фыркнула Катя.

— Командор — может, — взгляд женщины стал жестким. — И применил к одной такой.

— Как применил? — непроизвольно вырвалось у Сони.

— А вот так. Раздел догола и выпорол прутьями. При всех. Уж как та ни умоляла о пощаде, не смягчился Командор, не сжалился. Вот такой он, Олег. Но зато и положиться на него можно, как на каменную стену. Никого в беде не оставит, из любой передряги вытащит.

— А как выпорол? — вдруг вырвалось у Кати. — Как это произошло?

— Любопытно стало? — вновь усмехнулась женщина. — Что ж, расскажу во всех подробностях. Может, и на пользу мой рассказ пойдет. Произошло это на переправе…

…После бани все вновь собрались в большой зале на первом этаже. На столе появились бутылки с водкой, настоянной на лесных ягодах — клюкве, малине, бруснике. Разговоры стали веселее, вспоминали всякие походные истории и казусы, подшучивали друг над дружкой. Новенькие поначалу смущались, отмалчивались, но вот Леша, как бы ненароком, вовлек в общий разговор Соню, Ева о чем-то спросила Катю, и сковывающее обеих новеньких женщин смущение незаметно исчезло. Засиделись далеко за полночь.

…- Ну, как новенькие? — спросил Тарас Лидку, когда они остались наконец-то одни.

— А что тебя интересует? Телеса их?

— Не только, — усмехнулся Тарас.

— Не только поймем в походе. А на телеса их не очень-то заглядывайся, муженек.

— А все-таки?

— Ишь, ты, — не выдержав строгого тона, расхохоталась Лидка. — Ну и как тебе рассказывать: откровенно или по-книжному?

— Давай откровенно, — рассмеялся Тарас. — Да, об Оксане ты им рассказала? А то, сдается мне, та, что помоложе слышала наш разговор с Олегом. И чего это Командору эта дура припомнилась.

— Об Оксане рассказала.

— Присочинила?

— Еще как. Напоследок сказала, что только мы с тобой способны уберечь их от позора. Но кажется, так и не испугала. Ладно, слушай откровенно о телесах…

…- Соня, а как тебе показалось: то, что рассказывала эта женщина, действительно было, или она нас пугала?

— Не знаю, — сонно проговорила Соня. — Давай спать.

— А вдруг все так и было? Скажи, Соня, а ты бы позволила раздеть себя на глазах у всех?

— Я бы сама разделась.

— Думаешь, так лучше?