Роковое дерево Книга пятая (ЛП)

— Ждите здесь, — сказал он, исчезая внутри шатра. Впрочем, совсем ненадолго. Очень скоро он появился с двумя свертками ткани: белым и красным. — Ваша праздничная одежда, — сказал он, передавая Джайлзу белый сверток, а Хейвен — красный. — Надеть на праздник.

Хейвен поблагодарила и спросила:

— Мы будем вместе с ханом?

— Вы будете в его свите. — Слуга критически оглядел их с ног до головы, а затем сказал: — Советую помыться. Потом одевайтесь и возвращайтесь сюда.

Джайлз вопросительно посмотрел на Хейвен.

— Он сказал, чтобы мы помылись и переоделись, — пояснила она, указывая на свертки. — Почему-то это надо сделать сейчас.

Они разошлись по своим палаткам, помылись и надели выданную одежду. Джайлзу достался халат из тонкого льна, конечно, лучше, чем тот шерстяной, который он носил до этого; Хейвен получила шелковое прекрасно сшитое платье. К обоим предметам одежды полагались богато вышитые пояса, а также новые туфли из войлока, расшитые бисером. В таком виде они и вернулись к царскому шатру. Хейвен пока не понимала, какова будет их роль.

Возле шатра их уже поджидал главный советник царя с кислым выражением лица. Он быстро осмотрел их, поправил пояса и объявил, что они готовы.

— А к чему готовы, Петар?

— К пиру, — ответил он. — Ждите здесь.

— Но пир назначен на завтра, — удивилась Хейвен, — нам что, целый день здесь стоять?

— Завтра пир для всех остальных, — ответил Петар. В этот момент полог шатра откинулся, и наружу вылез огромный телохранитель царя, облаченный в заново отполированную кольчугу и с длинную пикой, перевязанной вымпелами. Воин посмотрел на Петара, покряхтел и отошел в сторону. Из шатра вышел сам царь Симеон.

Полуденное солнце с радостью разбежалось по шелкам и атласам царских одежд. Хотя одет царь был как раз довольно просто: простая туника и штаны — обычный наряд булгарского всадника, — безупречного пурпурного цвета, подпоясанные красивым поясом из золотой парчи. Поверх туники царь накинул плащ без рукавов, сотканный сплошь из золотых нитей. Плащ блестел и переливался, словно по нему непрерывно бежала вода. На голове царя был укреплен обруч, украшенный рубинами и жемчугом, на ногах — сапоги из мягкой черной кожи, усыпанные черным жемчугом и крошечными золотыми бусинами. В руке царь держал тонкий жезл, увенчанный кованым орлом с распростертыми крыльями. За ним важно выступали телохранители в ярко-оранжевых туниках и высоких фетровых шляпах. Слуги заняли позиции возле балдахина из голубого шелка. Шестами служили длинные копья, украшенные вымпелами.

Как только балдахин подняли, царь Симеон ударил жезлом о землю, и процессия тронулась. По жесту Петара Хейвен и Джайлз зашагали рядом с главным советником. Они прошли через весь лагерь; люди выбегали посмотреть на предводителя, заключившего очередной удачный договор. На окраине лагеря ждали конные воины, построенные в шеренгу, в арьергарде обосновались барабанщики. Их музыка легко перекрывала все прочие звуки, так что казалось, будто король входит в город под раскаты грома.

— Кажется, нам все-таки повезет увидеть город, — предположил Джайлз, наклоняясь поближе, чтобы его было расслышать за грохотом барабанов.

Хейвен пожала ему руку.

— Я не удивлюсь, если мы даже увидим самого императора!

ГЛАВА 6, в которой скрипят колеса правосудия

Рудольф, король Богемии и Венгрии, эрцгерцог Австрии и император Священной Римской империи, нетерпеливо постукивал длинными пальцами по подлокотникам своего любимого трона. Он ждал начала дневного сражения. Наступающие войска дневных забот двинули вперед пока только министра внутренних дел, осторожно ступавшего по натертому полу зала для аудиенций. Министр был бледнее собственной тени и обладал настолько скромными манерами, что обычно его просто не замечали.

— Что у нас сегодня, Кноблаух? А? Что это за бумаги ты притащил? — Рудольф нахмурился, придав лицу выражение царственного неудовольствия. Он и так прождал целых пять минут лишних! При таких темпах они и до полудня не закончат с делами. — Говорите, министр! Умоляю. И побыстрее!

— Ваше величество, — степенно ответил герр Кноблаух, низко кланяясь, — до нашего сведения дошло, что в тюрьме пребывает человек, утверждающий, что является другом двора.

— Что, в самом деле? — император состроил капризную гримасу. — По мне, так половину этого самого двора давно надо бы посадить в тюрьму!

— Вы, безусловно правы, мой король, — плавно произнес министр. — Так вот, этот человек требует, чтобы его освободили вашим именем.

— Экая наглость! — поморщился Рудольф. — И кто же этот смельчак?

Министр взглянул на свои записи.

— Судя по всему, он иностранец, сир, — некий английский джентльмен по имени Берли, лорд Архелей Берли, граф Сазерленд или что-то вроде того.

— Гм, дворянин?

— По крайней мере, он так утверждает. Вы его знаете, Ваше Величество?

— Берли? Берли? — Рудольф рылся в памяти. — Нет, не помню такого негодяя.

Скромный министр еще раз сверился с записями и сказал:

— Там еще упоминалось имя лорда-верховного алхимика Базальгетта.