Роковое наследие

— Я знаю, куда его можно пристроить, а на вырученные деньги купишь себе нового зверька.

Она молча помотала головой и пошла дальше.

— Как знаешь, — бросил вслед взлохмаченному пареньку горожанин. — Великовозрастный нюня, — пробубнил он себе под нос.

Анаис обернулась. Теперь она вспомнила, где видела это неприятное лицо. Хозяин табачной лавки. Ей захотелось как можно скорее покинуть этот город. Пропади он пропадом вместе со своими притязаниями на величие и скрытой грязью.

Чтоб он в ней захлебнулся!

Добравшись до дома под номером шесть в переулке Живодеров, Анаис поднялась на второй этаж и отперла дверь. Из полумрака помещения на нее уставился подросток. Она не сразу сообразила, что это ее собственное отражение в зеркале, прислоненном к стене как раз напротив входа. Испуг вывел ее из оцепенения.

Анаис вошла и, заперев дверь, огляделась. Окна были так грязны, что почти не пропускали дневной свет. Грузчики доставили мебель, как и подрядились, наводить красоту в их обязанности не входило. Стулья оставили чуть ли не на пороге, диван сиротливо торчал посреди комнаты, на столе возле окна оказались свалены в кучу сумки и коробки, но все это Анаис не волновало. Она подошла к зеркалу и удостоверилась в его целости, после чего положила сверток, который все это время прижимала к груди, на диван. Как холодно… Почему она не додумалась запасти дров? Ах, да, здесь нельзя задерживаться.

Анаис вытащила из кучи вещей на столе заранее приготовленную сумку. В одной из коробок нашлась дорожная одежда. Нужно было торопиться, а сил осталось на один вдох. Она порылась в сумке, отыскала настойку бодрень-корня и припала к горлышку флакона. Нашла белоснежную пеленку и, завернув безжизненное тельце, уложила в сумку. Показалось, чего-то не хватает. Она огляделась в растерянности.

«Нужно спешить, нужно спешить», — настойчиво тикало в мозгу.

«Ножны», — подсказали ей.

В замочную скважину снаружи вставили ключ.

Анаис тут же шагнула к зеркалу, вдавила кнопку на раме и нырнула в туманный коридор. Через мгновение портал схлопнулся, а зеркальная поверхность помутнела и покрылась тонкой сеточкой трещин.

«Жития нэреитских святых» подробно повествуют о том, как вознеслась Парящая Дева над шпилями главного храма Нэре, и по нитям лунного света ушла в Запределье. Прекрасный образ, вы не находите? Некоторые сектанты осмеливаются утверждать, что Парящая Дева отправилась к богине испрашивать милости для опального демона. И в этом они, как ни странно, ближе к истине, чем ортодоксы. Конечно, если не обращать внимания на то, что ни те, ни другие не имеют ни малейшего представления об истине.

Користина Костиди высокие материи вовсе не интересовали, он искал правды. Будем так считать.

Личная заинтересованность

Майор Користин Костиди спал крепким сном, когда над его браслетом, лежавшим на тумбочке рядом с кроватью, образовалось облачко, из которого раздался громкий голос:

— Вас вызывают. Вам надлежит срочно явиться к генералу Винду. Вас вызывают. Вам надле…

Користин прихлопнул браслет ладонью, и тот заткнулся. Майор с трудом разлепил глаза, с недоумением уставился на часы. Вернувшись с ночного дежурства, он собирался проспать не менее шести часов, а провел в этом блаженном состоянии не более полутора.

Користин энергично растер ладонями лицо и уши, приводя себя в чувство. Что такого могло произойти, чтобы вытаскивать из постели смертельно уставшего сысковика? Он послал генералу мысленное проклятие.

Многие во Внутреннем Сыске считали Рэгдольфа Винда выскочкой и справедливо полагали, что если бы не внезапная смерть предыдущего начальника, не видать бы ему генеральского звания и нынешней должности. С другой стороны, нельзя было не признать, что нынешний глава Сыска идеально подходил для этой работы. То, что он вступил в должность в сорок с небольшим, а не гораздо позже, как большинство его предшественников, нисколько не умаляло его значимости как руководителя. Как раз наоборот, энергичность и решительность Винда расшевелили Сыск, а перестановки в кадрах дисциплинировали и открыли внутренние резервы для повышения работоспособности тех, кто непозволительно расслабился.