Роковое наследие

— А мне не жаль, — отдышавшись, отмахнулся менестрель. — Я теперь долго не смогу спокойно спать по ночам, потому что меня будут преследовать кошмары.

— Лучше уж кошмары, чем тот, кто угробил десятерых мужчин, — философски заключил городовой.

Тамерон оперся о стену руками и, медленно повернув голову, с удивлением воззрился на стража порядка. Вышедший из дома особый уполномоченный перехватил его взгляд и не на шутку встревожился.

— Думаю, молодого человека можно отпустить под мое поручительство и опеку, — отведя городового в сторону, сказал он. — Если вашему ведомству для продолжения расследования необходима материальная помощь…

— Взятка должностному лицу? — возмутился городовой.

— Как вы могли такое подумать! — отмахнулся Крац. — Мои люди погибли на вверенной вашим заботам территории, и я заинтересован в том, чтобы виновный был пойман и наказан.

— Что ж, если рассматривать дело в таком аспекте… Но вам придется еще разок заглянуть в управление, подписать кое-какие бумаги и заодно забрать вещи вашего менестреля. Жаль, что вы не можете рассказать мне о секретной миссии этого молокососа, который при виде крови разве что в обморок не падает.

Особый уполномоченный изобразил сожаление.

Даже когда с формальностями было покончено, Тамерон не ощутил себя свободным человеком: наручники этому не способствовали. Оказавшись в карете, юноша хотел намекнуть на некоторую несправедливость в отношении его персоны, но был удостоен лишь мрачного взгляда, не сулящего ничего хорошего.

За пределы города они выбрались достаточно быстро, и вот тут-то прислужник «милых» родственников Тамерона показал себя во всей красе. Он встряхнул юношу за грудки так, что у того в голове зазвенело.

— Сопляк! — прошипел он. — Хотел нас подставить? Как ты посмел упомянуть об анагерии?

— Я не желаю участвовать в ваших грязных делишках! — попытался отбиться Тамерон, но тут же оказался придушен.

— А теперь отвечай, — брызжа слюной в лицо юноше, потребовал Крац, — кто был в таверне? Ты видел девушку?

Морщась, Тамерон процедил сквозь зубы:

— Понятия не имею, о чем вы говорите! Со мной ехали двое, откуда взялись десять трупов, я не знаю.

— Врешь! Нутром чую, — заявил Крац, отпуская Тамерона. — Не количество тебя удивило! Ничего, прибудем на место, Хазиса прочистит тебе мозги и выудит из них все, что ты видел и слышал.

Тамерон шмыгнул носом и отвернулся к окну. Ему стоило немалых усилий выбраться из тенет семьи, чтобы вдохнуть воздух свободы. И был он до того сладким и дурманящим, что менестрель наконец-то почувствовал себя счастливым. Временное отсутствие хлеба или крова его не смущали. Мир казался чудесным, лучи Лита невероятно яркими. Тамерон скитался за пределами Харанда, покоряя публику своими песнями. Он объездил весь Рипен и Регалат, заглянул в Ханут и снова вернулся в Рипен, где его принимали особенно хорошо. И вот, когда прошлое стало казаться не более чем дурным сном, оно вдруг незвано негаданно ворвалось в его жизнь.

В тот вечер Тамерон сидел в кабачке небольшого поселения, расположенного на самой границе княжества Шиун, и потягивал мятную настойку. На его плечо легла чья-то тяжелая рука.

— Нелегко было тебя разыскать.

Тамерон с замиранием сердца обернулся и встретился взглядом с Крацем.

— Мог бы себя не утруждать, — сказал юноша с деланным равнодушием.

— В отличие от тебя я не пренебрегаю своими обязанностями.

Крац присел рядом и, некоторое время побуравив Тамерона холодным, непроницаемым взглядом, сообщил:

— Твой брат погиб три года назад, и теперь ты единственный наследник Лебериусов.

Некоторое время Тамерон потрясенно молчал, затем произнес:

— Как это случилось?

— Убийство, — коротко бросил Крац. — Убийство и хищение семейного артефакта.

— Отец еще не стар, вполне может обзавестись другими сыновьями, — сказал Тамерон и, бросив на стойку монеты, поднялся. — Я не вернусь.

— Постой. — Крац схватил его за руку. — Мне нужно с тобой поговорить. Я настаиваю! Поднимемся в твою комнату.

«Все уже разнюхал, — с досадой подумал Тамерон. — Где я живу, что ем, с кем сплю».

В комнате менестрель обнаружил подчиненных Краца. Один из них был явно болен, он сидел в кресле возле камина и хрипло дышал. Менестрель устало опустился на кровать, ощущая себя мухой, попавшей в паутину.

— Мы знаем, кто убийца Тарика, — сообщил Крац. — Но она так изворотлива и коварна, что…

— Она? — удивился Тамерон.

— Да, эта тварь была его женой, — сказал Крац.

— Вот как! — ухмыльнулся юноша. — Должно быть, бедняжка не смогла дольше выносить его бесконечные измены.

— Твоего брата убили, а ты имеешь наглость забавляться и оскорблять память покойного, — возмутился Крац.

— Как можно, что вы! Напротив, Тарик всегда гордился своей любвеобильностью, грех об этом не вспомнить, — развел руками юноша. — Итак, что понадобилось от меня досточтимым Лебериусам?

— Отец хочет встретиться с тобой, — огорошил его ответом шпион. — Он сейчас гостит у дальней родственницы, так что тебе даже не придется возвращаться в Харанд.

— И зачем я ему понадобился? — спросил Тамерон.