Роковое наследство

В тот миг, когда она запирала свою дверь на два поворота ключа, дверь супругов Канада тихонько, без малейшего скрипа, приоткрылась – но только на одно мгновение, потому что со стороны квартиры шевалье Мора раздался какой-то шум.

Было около половины двенадцатого ночи.

Обычно особняк Гайо не дожидался столь позднего часа, чтобы уснуть.

Кто-то шел по коридору. Силуэт старика, казавшегося очень дряхлым, обрисовался внезапно в кромешной тьме площадки, застигнутый светом луны, как раз выглянувшей из-за облаков.

Старик стал спускаться по лестнице.

По другую сторону двери, запертой на два оборота ключа, находилась графиня Маргарита – одна в комнате Ирен.

Прекрасное лицо Маргариты было теперь холодно и бесстрастно. Она не спеша подвинула к окну столик, на котором стояла лампа.

Сняла с лампы абажур и отворила окно.

Несколько секунд спустя за стеной, что отделяла двор от Грушевой улицы, показался всадник.

– Проезжайте, – тихо сказала Маргарита. – Наступает день.

Всадник исчез.

Маргарита погасила лампу.

И почти сразу же какое-то осторожное движение возникло в той части кладбища, где покоился полковник Боццо-Корона.

Послышался протяжный скрип решетки, которую сперва открыли, а потом закрыли.

Затем за оградой склепа полковника зажегся слабый свет.

Затем свет исчез – словно тот, кто зажег его, спустился вниз по ступенькам склепа.

Графиня Маргарита неподвижно стояла у окна, оперевшись обеими руками о подоконник. Она слушала и смотрела.

XVI СКВАЖИНА БЕЗ КЛЮЧА

Расставаясь с Маргаритой, Ирен Карпантье была полна решимости ей повиноваться. Как мы уже сказали, она словно бы находилась во власти некоего наваждения.

Маргарита умела убеждать, у нее был дар завораживать словами и прятать ложь под маской трогательнейшей искренности.

Она обманула юную Ирен, поведав ей вполне достоверную историю.

До тех пор пока Ирен оставалась под властью проникновенного голоса Маргариты, под властью ее магнетического и доброжелательного взгляда, она не замечала ни несообразностей рассказа графини, ни фальшивых интонаций, ни слишком уж романтических мотивов, которыми объяснила Маргарита свой неожиданный визит к юной вышивальщице.

Ирен отнеслась с полным доверием абсолютно ко всему; ее не удивило существование таинственной лиги, не обращающей ни малейшего внимания на французские законы и защищающей добро так, как это делала средневековая инквизиция, убивавшая во имя высших идеалов.

Здравый рассудок Ирен ничуть не возмутился фантастической картиной Добра, которое борется со Злом на территории последнего и его же сомнительными средствами.

Она поверила всему, как верят иногда странной, но приятной новости; она поверила в существование в Париже могучей организации, помогающей бедным и угнетенным не только во французских провинциях, но даже и за границей.

Ирен не пришло в голову, что подобная частная конкуренция с государственными учреждениями не только трудна, но и невозможна.

Честно говоря, ни о чем этом она даже не подумала. Ей было не до того, ибо она очень и очень опасалась за жизнь своих близких, которых якобы могла спасти только эта вот могущественная и таинственная сила.

И потом: разве графиня лгала, когда живописала беды, преследовавшие Винсента Карпантье и Ренье? Нет, она говорила правду. Значит, и все остальное тоже не было выдумкой.

Одно только звено в безупречных рассуждениях Маргариты внушало Ирен сомнения. Мы имеем в виду обвинения, выдвинутые графиней против шевалье Мора.

Дело в том, что здесь вступали в противоборство две силы. Графиня Маргарита вынуждена была сражаться с чувством хотя и не очень глубоким, но искренним, родившимся вместе с первыми грезами юной Ирен о любви.

Каждая женщина в душе немного романтик.

В этом-то и заключается тайна женского очарования.

Женский мир много ярче мужского, потому что женщина вкладывает в свои чувства куда больше воображения; так назовем же этот присущий прекрасному полу романтизм женственностью.

Мать Мария Благодатная, женщина, несомненно, весьма ловкая, сумела взволновать детскую душу Ирен.

Поняв, что девушка увлекается поэзией, она сочинила историю, оказавшуюся совершенно в духе любимых книг Ирен.

Мария весьма долго держала своего главного героя за таинственной завесой, но вот наконец он предстал перед вышивальщицей в сияющем ореоле несчастий и добродетелей: утраченное величие, рыцарские достоинства, отважная борьба слабого одиночки против могущественных и злокозненных сил, таинственность, вмешательство рока, изобилие ослепительных надежд...

Но какая книга может обойтись без ноток комического? Наш романтический герой вместо верительных грамот, подтверждающих его древнее и благородное происхождение, предъявил Ирен лишь поразительное сходство со своей сестрой Марией Благодатной.

Мы знаем, что Ирен подпала под власть магических чар. Ее давняя привязанность к Ренье сопротивлялась этой новой страсти, но здравому смыслу никогда не совладать с бурным натиском фантазии, и потому он всякий раз терпит поражение.