Роковое наследство

Там Винсент ожидал снова увидеть таинственного незнакомца, однако расчеты Карпантье не оправдались. «Наверное, скрывшись от меня, этот тип помчался вперед», – подумал архитектор и тоже бросился бежать.

Вскоре он выскочил на улицу Муано: здесь тоже не было ни души.

И тут Винсент услышал перезвон часов. Пробило два.

В это время Париж даже летом обычно засыпает. Только на бульварах еще теплится жизнь.

Архитектор продолжал идти вперед. От быстрого бега Винсент вспотел, и все же ему было как-то зябко. Он чувствовал себя, как человек, собравшийся перепрыгнуть бездонную пропасть.

Квартал Сен-Рош мало изменился с тех пор, а его северная часть, состоящая из маленьких улочек, которые соединяют площадь Гайон и перекресток Аржантей, вообще выглядит, как и прежде.

В тех местах ощущается какой-то испано-фламандский дух. Особенно это относится к нижней части улицы Муано. Дома там довольно высокие – и нависают над мостовой так, словно хотят закрыть от людей небо. Около полугода тому назад, проходя по улице Муано, я увидел, как из одного окошка, расположенного на уровне головы того, кто стоит на тротуаре, выпал кусок жалюзи. Должно быть, эта источенная сейчас червями деревянная планка вибрировала когда-то от страстных звуков гитары, игравшей ночью перед домом...

Под одним из таких окошек Винсент внезапно остановился. Очевидно, створки были распахнуты, потому что сквозь жалюзи пробивался свет. Карпантье встал как вкопанный, поскольку услышал женский голос, доносившийся из окна:

– Жюлиано, пожалуйста, не уходи... Останься со мной сегодня ночью!

Архитектор ждал, что ответит этот самый Жюлиано, но тот молчал.

«Жюлиано! Это имя упоминал Ренье, рассказывая мне освоем приключении! – подумал Винсент. – Так звали второго брата... брата убитого маркиза Кориолана!»

Архитектора охватил ужас. Он вдруг почувствовал, что тоже в какой-то мере причастен к этой кровавой истории, длящейся уже много лет.

Винсент затаил дыхание. Прислонившись к стене, он жадно ловил каждый звук, однако больше так ничего и не услышал.

Наконец архитектор устал ждать и пошел дальше, стараясь ступать как можно тише.

Вскоре он добрался до стены, за которой находился сад боццо.

Все вокруг было пусто. Здесь царила мертвая тишина. Многие окна в соседних домах были открыты, но свет нигде не горел.

В самом деле, Париж уже спал.

Часы пробили еще раз; это означало, что уже – половина третьего. В августе в Париже рассветает в три часа, и Винсент это прекрасно знал. Он понимал, что у него остается совсем немного времени.

И все же Карпантье ждал. Через несколько минут он внимательно огляделся по сторонам и, убедившись, что ему никто не помешает, стал расстегивать редингот. Руки Винсента дрожали. Архитектору казалось, что его сердце стучит так громко, что способно разбудить людей, живших по соседству.

Размотав веревку, он метнул ее вверх так, чтобы крюк зацепился за гребень стены. Это удалось Винсенту с первого раза.

– Я только восстановлю справедливость, – пробормотал Карпантье. – К тому же, у меня дети... Господь не может отвернуться от меня. Мое дело правое.

Он схватился за веревку и с обезьяньей ловкостью взобрался на стену. После этого Винсент прислушался. В саду все было тихо. Со стороны улицы доносился какой-то шум, напоминавший звук шагов, но это было где-то далеко.

Архитектор очутился как раз в том самом месте, где роковой ночью он впервые заметил на стене сада незнакомого молодого человека.

Винсент весь обратился в слух, но различал лишь звон в собственных ушах.

«Наверное, померещилось», – подумал он.

Итак, все было в порядке. Карпантье проверил крюк, перебросил веревку на другую сторону стены и стал спускаться в сад.

И вдруг он услышал, что совсем рядом кто-то тихо рассмеялся.

Винсейт не успел даже обернуться.

Его схватили за ноги, и в следующий миг архитектор очутился на земле. Он хотел крикнуть, но в рот ему тут же засунули кляп, после чего связали по рукам и ногам.

XXIV В ЗАПАДНЕ

Все это случилось в мгновение ока. Винсент приняло косить глазами то в одну, то в другую сторону, чтобы увидеть тех, кто так нелюбезно с ним обошелся. Оказалось, что его окружает не меньше полудюжин людей. Карпантье был крайне изумлен, когда узнал среди них своего шпиона Пиклюса и своего юного наставника Кокотта.

Эта парочка пребывала в превосходном настроении. Следует заметить, что Пиклюс и Кокотт были большими друзьями.

– Ну что, попался? – ухмыльнувшись, спросил соглядатай. – Кажется, ты удивлен, не так ли?

– Могу поспорить, что у него в кармане моя вещица, – произнес слесарь.

Он нагнулся и извлек у Винсента из кармана своего «соловья».

– Дорогой мой, любому ремеслу нужно учиться, – добавил Кокотт. – Вы могли бы попробовать лет через десять – конечно, при условии, что все это время я давал бы вам уроки. Но вы оказались слишком самонадеянным и в результате сели в лужу.

В это время отворилась дверь, расположенная в нескольких шагах от стены, и с порога послышался старческий надтреснутый голос: