Роковое наследство

Через несколько секунд раздался ужасный грохот. Очевидно, взломщик с разбегу ударил в дверь ногой. Однако задвижка выдержала.

Снова заскрежетала отмычка.

Вскоре лопнула вторая веревка. Архитектор, мертвенно-бледный и обливающийся холодным потом, пошевелил правой рукой. Потом он поднял ее и торжествующе воскликнул:

– Я силен, как Геракл! А теперь – вторую руку! То есть, нет: сначала ноги. Я должен встретить врага стоя!

Изнуренный почти непосильным для него трудом, полковник остановился, чтобы перевести дух.

– Нам нельзя терять ни секунды! – взмолился Винсент. – Подумайте о сокровищах!

– А о чем же я, интересно, думаю? – ответил полковник, вытирая взмокший лоб.

Господин Боццо попытался встать, но у него подкосились ноги, и он, чтобы не упасть, схватился за полог.

Кольца скользнули по перекладине, и тяжелая штора закрыла часть входа в альков.

– Что вы делаете! – воскликнул архитектор.

– У меня больше нет сил, – медленно произнес старик. – Это ты виноват во всем. Это ты отвлек мое внимание на себя! Это из-за тебя я забыл о Жюлиане. И он пришел... Если бы ты убил его, ты бы стал моим господином...

Отодвинув штору и шагнув из алькова в комнату, он добавил:

– И Хозяином сокровищ!

Теперь полковника и Винсента разделял полог.

В следующий миг наследник справился с задвижкой и открыл дверь.

Из-за того, что все представители проклятого рода Боццо похожи друг на друга, как две капли воды, автор уже не раз описывал это лицо.

Это бледное безбородое лицо было изображено на портрете, висевшем в той таинственной комнате, в которой Ренье провел ночь после кораблекрушения.

Это было лицо убийцы с картины в галерее Биффи.

Это было лицо незнакомца, бродившего по ночам по улице Муано.

Наконец, это было лицо той женщины, в обществе которой архитектор увидел Ирен, когда посетил монастырь Святого Креста: лицо матери Марии Благодатной.

Полковник Боццо-Корона понял, что пришел его последний час, и приготовился встретить смерть достойно.

Скрестив руки на груди, он спокойно смотрел на медленно приближавшегося к нему графа Жюлиана.

Что касается Винсента Карпантье, то он, обрадовавшись тому, что рука его освобождена от пут, весьма переоценил свои возможности. Теперь архитектор прекрасно осознавал это. Его запястье страшно распухло: ни о какой драке не могло быть и речи.

Впрочем, сейчас Винсент не думал о схватке. Дело в том, что им овладело жгучее любопытство: ему ужасно хотелось увидеть ту сцену, которая должна была разыграться между дедом и внуком.

Архитектор даже не вспомнил о кинжале, который старик выронил при появлении Жюлиана. Винсент не мог оторвать взгляда от человека, только что вошедшего в комнату.

Карпантье затаил дыхание. Он ждал, когда начнется диалог полковника. Боццо-Корона и графа Жюлиана, отцеубийцы в прошлом и отцеубийцы в ближайшем будущем.

XXVIII ОТЦЕУБИЙСТВО

Граф Жюлиан остановился в двух шагах от своего деда. Лицо наследника было ярко освещено лампой. Внезапно Винсенту показалось, что пришельцу уже очень много лет. Он был удивительно похож на полковника: на лице Жюлиана была та же сеть морщин, только менее глубоких.

О таких людях, как граф Жюлиан, обычно говорят: человек без возраста. Им можно дать и двадцать лет, и пятьдесят. Скорее всего, графу было уже за сорок. Первым заговорил старик.

– Приветствую вас, внук мой, – произнес он. Почтительно поклонившись, Жюлиан ответил:

– Приветствую вас, полковник. Наступило молчание. Винсент Карпантье невольно прижал руку к груди, боясь, что стук его сердца донесется до Жюлиана.

– Я приложил немало усилий, чтобы дожить до сегодняшнего дня, – продолжал граф.

– Вы живы только потому, что я долго колебался, вместо того, чтобы, не раздумывая, убить вас, – вздохнул старик.

– Что касается меня, то я колебаться не стану, – отрезал Жюлиан. – Полковник, вы убили своего отца. Перед смертью он сказал вам: «Твой сын отомстит за меня».

– Да, это было именно так, – кивнул старик. – Однако мой отец солгал.

– Нет, он не солгал, он ошибся, – возразил граф. Ваш сын – мой отец – не убил вас, зато вы прикончили его. Впрочем, вы были правы: таковы законы нашей семьи.

– Да, я был вправе это сделать, – откликнулся полковник. – Таковы законы нашей семьи.

– Шесть лет назад вы убили моего старшего брата, маркиза Кориолана, – продолжал Жюлиан. – Вы снова поступили правильно.

– Верно, – опять кивнул старик.

– Когда вы нанесли своему отцу смертельную рану, он вручил вам ключ от сокровищницы, – проговорил граф.

– Это был его долг, и он выполнил его, – воскликнул господин Боццо.

– Полковник, вы должны отдать мне этот ключ, – решительно заявил Жюлиан.

– Только после того, как вы ударите меня кинжалом, – ответствовал старик.

Как ни странно, в этот момент он криво улыбнулся.

– Однако вы не знаете, где находится дверь, которая отпирается этим ключом, – добавил полковник.

У архитектора перехватило дыхание. Он изнемогал от нетерпения, ожидая ответа Жюлиана.

Разумеется, в эту минуту Винсент не в силах был рассуждать, он мог только чувствовать. И внезапно ему показалось, что он еще может спастись.