Роковое наследство

Наконец Роза, чувствуя, что муж так и не расстался с ненавистной горничной, объявила Лилиане:

— Ну хорошо же! Я немедленно отправляюсь в Бразилиа, и, если эта негодница будет там, устрою твоему папочке такой скандал! Такой… Это будет скандал года!

Даже Лилиана и та перепугалась: судя по лицу матери, она не шутила и действительно была способна учинить нечто невероятное.

Как только Роза уехала, Лилиана позвонила отцу.

— Ты только не выдавай меня, — начала она, — мама поехала к тебе и собирается устроить что-то феерическое, если найдет Шакиту у тебя. Устрой Шаките выходной день, что ли, или сделай что хочешь. Я тебя предупредила, а там как знаешь.

— Спасибо, дочка, — сенатор был тронут: что ни говори, а они с Лилианой любили и понимали друг друга.

Они не успели даже подумать, как ему следует поступить, а Шакита уже приняла решение. Ей уже давно надоело всегда быть начеку и ждать, появится или не появится в квартире сенатора его супруга. Надоело чувствовать себя виноватой в том, в чем она была не виновата. А главное, ей совсем не хотелось быть источником постоянных неприятностей для господина сенатора. И вот, оставив записку на кухонном столе, она исчезла.

Эту записку и нашел сенатор вместо Шакиты. С изумлением он прочитал: «Не могу больше скрывать своих чувств. Должно быть, ваша жена прочла у меня в глазах, что я вас люблю. Поверьте, это чистая и искренняя любовь, но она совершенно безнадежна. Я не хочу докучать вам ею и поэтому ухожу. Шакита.»

Сенатор растерялся, растрогался, рассердился. И решил, что, переговорив всерьез с Розой, непременно разыщет Шакиту, чтобы расставить по местам.

Все расставить по местам решил и Бруну Медзенга. А потому сказал Луане, что на следующий день они едут в Минас-Жерайс.

— Мне бы не хотелось туда возвращаться, — со вздохом сказала Луана. — Мы все равно ничего не добьемся. Старый Жеремиас ненавидит семейство Медзенга.

— Ненависть тут ни при чем. Ты — наследница по закону. И к тому же я обещал отцу, что сведу счеты с Жеремиасом, ведь он обокрал мою бабку, мою мать и мою бывшую жену.

Внутренне Луана не была согласна с Бруну, но чувствовала, что он завелся и перечить ему бессмысленно. Поэтому она согласилась, и на следующие утро они пустились в путь.

В Минас-Жерайс им никто не обрадовался. Старый Жеремиас тут же стал грубить.

— Не хочу никого из вас знать, — кричал он. — Я уже все оставил свои наследникам! — и он ткнул в сторону Рафаэлы и Отавинью, которые стояли в стороне и не участвовали в разговоре.

— Но Рафаэла вовсе не Мариета Бердинацци, — настойчиво проговорил Бруну. — Документы на имя Мариеты ей достал Фаусту, который был убит у вас в имении.

— Кто вам это сказал? — сердито закричал Жеремиас.

— Сама Рафаэла сказала моему сыну, когда лежала с ним в постели, — заявил, не особо церемонясь Бруну. Он сказал это очень громко, и Отавинью пошел красными пятнами. Рафаэла по-прежнему не желала с ним спать, она не подпускала его к себе не на шаг, и ему было нестерпимо было слышать о Маркусе, которого любила та, которая считалась его женой.

— Ах, вот как! — разъярился Жеремиас. — Вы продолжаете клеветать! Убирайтесь немедленно, иначе я вызову полицию!

— И замечательно! Вызывайте, и побыстрее! В присутствии полицейских мы потребуем у вас то, что вы украли у своей матери, моей матери и у собственной племянницы! Я думаю, что это как раз и составит половину вашего состояния, — не отступал Бруну.

В конце концов рассердилась на Жеремиаса и Луана — она не любила вспоминать свои обиды, но тут волей-неволей их припомнила и накинулась на дядю.

Старик насупился и сдался.

— Ладно, — заявил он, — присылайте своего адвоката. Если он докажет, что я должен деньги, я заплачу. Но теперь мотайте отсюда! Говорить нам с вами не о чем!

После отъезда незваных гостей Рафаэла спросила Жеремиаса:

— И что вы намерены делать, дядюшка? Вы с ними всерьез согласились?

— Еще чего! Спите спокойно. Если у Бруну хорошие адвокаты, то и у меня найдутся не хуже!

А Жудити, отведя Рафаэлу в сторону, сказала:

— Родила бы ты, девочка, поскорее наследника, и разговоров уже никаких бы не было.

— Ох, вот это для меня самое непростое! — тяжело вздохнула Рафаэла. — Не получается у меня ничего с Отавинью!

— А с Маркусом получалось? — с укоризной сказала Жудити. — Ты хоть предохранялась с Маркусом-то?

— Нет, я и думать об этом забыла, — честно призналась Рафаэла.

— Значит, если ты беременна… — начала Жудити.

— То уж никак не от Отавинью, — закончила со вздохом Рафаэла.

— Ну и заварили вы все кашу! — горестно всплеснула руками Жудити.

Надо сказать, с некоторых пор, а точнее, после разговора, в котором выяснилось, что Жудити до сих пор девушка, старый Жеремиас стал оказывать ей весьма специфические знаки внимания. Вот и на этот раз он подошел к ней и стал нежно поглаживать ее по спине и по ягодицам.

— Оставьте меня в покое, старый вы греховник, — в сердцах прикрикнула на него в сердцах Жудити. — Разберитесь сперва, сколько у вас племянниц, да сколько у каждой из них мужей и что из этого может получиться!..