Роковое наследство (Опасные связи)

Кэт понимала, что Люсьен говорит это, чтобы защитить ее, но вместе с тем понимала, что он сгорает от любопытства. Но ведь это же на самом деле не имело значения — как и когда узнает обо всем Люсьен. Все равно бегство для нее — единственный выход. Люсьен возненавидит ее, и ей придется вернуться к своему позору. Вернуться в Ветлы.

— Это ничего, Люсьен. Пусть говорит, — прошептала она.

Еще хотя бы два месяца — и ей исполнился бы двадцать один год и она стала бы самостоятельной. Наверное, ей пришлось бы навсегда расстаться с Люсьеном, но по крайней мере она сохранила бы свободу.

А теперь правда неминуемо выйдет наружу. Теперь ее отец узнает, где она укрылась, и вломится в Тремэйн-Корт, горя праведным гневом, и потребует ее немедленного возвращения в Ветлы.

Как все-таки странно, что судьбе было угодно избрать орудием ее падения верного друга Люсьена.

Гарт переводил глаза с Люсьена на Кэт, словно спрашивая дальнейших указаний.

Люсьен вздохнул:

— Ну что ж, если у Кэтрин нет возражений. Гай, вы ведь извините нас? Судя по всему, у Гарта новости встали поперек горла, так что лучше мы дадим ему прокашляться, не то он задохнется. Подождите на террасе — мы присоединимся к вам, как только сможем.

Граф распростер руки благословляющим жестом:

— Это есть то, что я сделаю, будьте уверены. Идем, mon petit, — просюсюкал он, беря Нодди за ручку. Мы здесь решительно de trop, не так ли? Ты будешь любить меня, если я покажу тебе свои часы? — спросил он, извлекая из жилетного кармана богато изукрашенные золотые часы на толстой цепочке. — Они умеют делать самые удивительные штуки.

После того, как граф с Нодди удалились, на лужайке на несколько секунд воцарилась напряженная тишина. Гарт понурил голову, словно только теперь пожалев о своей несдержанности:

— Кэт, простите меня. Обычно я не бываю таким неотесанным. Это все оттого…

— Это все оттого, что вы родом из-под Уимблдона, насколько я могу судить. — Кэт чувствовала, как ее обволакивает какое-то ощущение нереальности происходящего, похожее на то, какое она испытывала после бегства из Ветел до тех пор, пока силком не вернула себя в мир людей. Кэт не может позволить случиться такому снова. Жизнь слишком бесценный дар, даже если приносит одну лишь боль.

Кэт больше не в силах была откладывать. К тому же она чувствовала, что Люсьен буквально готов взорваться от любопытства, ведь он уже давно намекал — да что там намекал, он говорил ей прямо, — как ему хочется узнать ее историю. Она не сомневалась в его горячей заинтересованности, а возможно, и в любви — она лишь опасалась его реакции.

— Я знала, что близкого друга Люсьена зовут Гарт, — выдавила она с принужденной улыбкой, обращаясь в основном к Гарту, — но вашу фамилию я услышала в первый раз совсем недавно. Это одна из самых странных вещей в мире — когда какая-то ерунда вдруг обретает огромное значение.

— Так я был прав? — Гарт приблизился к ней на шаг, качая головой. — Я подумал… я предположил… но ведь вы понимаете, что меня отправили в школу совсем маленьким, и в то время вы были еще такой крошкой… а потом я жил в Лондоне, а потом ушел на войну и лишь изредка наносил визиты матери. Боже милостивый! Теперь я наконец вспомнил все до конца! Моя мать упоминала об этом, да я не придал ее словам особого значения. Вы, кажется, гостили у кого-то в Америке… в Бостоне, не так ли?.. А потом застряли там, потому что началась война! И тем не менее я вижу вас здесь! Как? Почему?

— Бостон? — Кэт улыбнулась, странно развеселившись. — Частенько я гадала, как он объяснит мое исчезновение. А он изобретателен, мой досточтимый отец, не так ли?

— Как бы очаровательно ни протекала ваша беседа, дорогие, — вмешался Люсьен, — вам не кажется, что в нее можно было бы включить и меня? Признаться, я вслед за нашим приятелем Гаем начинаю чувствовать себя решительно de trop.

Гарт ухмыльнулся. Он гордился собой и поздравлял себя с такой памятливостью и проницательностью, не подозревая, как неприятно будет услышать Люсьену то, что он собирается выложить.

— Хотя это слегка запоздалая формальность, — выпалил Гарт, — но все же, Люсьен Тремэйн, мой любезный друг, отважный товарищ по оружию и явно введенный в заблуждение поклонник, позволь мне с огромным удовольствием представить тебе Кэтрин д'Арнанкорт. Леди Кэтрин д'Арнанкорт, если уж быть точным, из поместья Ветлы, Уимблдон!

Кэт словно во сне почувствовала, как Люсьен поднял ее руку и прижался губами к ставшей вдруг ледяной коже.

— Леди Кэтрин? Это воистину великая честь. Вы по-прежнему полны сюрпризов, не так ли, дорогая?

— Люсьен… — начала она, не имея понятия, что сказать, что она должна сказать, чтобы он понял. — Я хотела рассказать вам, — услышала она собственную ложь, — правда я хотела. Но никак не могла выбрать подходящий момент.

Он выпрямился, причем выглядел теперь ужасно холодным и далеким, несмотря на беспорядок в прическе и в одежде — они делали еще более страшной подчеркнутую учтивость его манер.