Роковое пари

Интересно, моя сестра знала, что великолепный офицер Коллинз старший брат невинного цветочка? Именно поэтому назвала её имя? Чтобы я точно проиграл?

Как низко, сестрёнка... Но ты же меня знаешь — я никогда не сдаюсь.

Я нащупываю в кармане куртки кастет и одеваю его на руку. Будет прекрасно, если мать приютила очередного любовничка. Это то, что мне сейчас нужно.

Въезжаю в трейлерный парк через покосившиеся ворота и предвкушающе улыбаюсь. А через пару минут останавливаю машину у места, которое мне два с лишним года приходилось звать домом. Но дом у меня был только один. Тот, в котором с нами жил отец. Пока не умер.

Выхожу из машины и направляюсь к хлипкой двери. Она, конечно же, не закрыта. Никому и в голову не придёт, что у конченной наркоманки есть то, чем можно поживиться.

В нос ударяет густой аромат винных паров, я морщусь и прохожу дальше. Под ногами гремит пустая бутылка. Темно, как в канаве. Грязная канава это и есть.

По памяти прохожу к узкому окошку в районе кухонного шкафа и одергиваю шторку. Осматриваюсь.

Я, похоже, пропустил отвязную вечеринку. Какая красота.

Подхожу к тому нарколыге, что лежит ближе ко мне, и пинаю его в бок:

— Подъём. Пора по домам.

Тот что-то сонно ворчит, отмахиваясь от меня, как от назойливой мухи.

Смотрю на разбросанные, как грязные вещи по полу, тела: матери среди них нет. Разумеется, она в своей спальне. С любовником. Хмыкаю и хватаю ворчуна за шиворот грязной футболки. Тащу его тушу, напугано хлопающую глазами, к выходу и выбрасываю его за дверь.

— Какого хрена? — кряхтит тот, распластавшись на вытоптанной ногами траве.

— Проваливай, — бросаю я ему и, развернувшись в комнату, повышаю голос: — Просыпаемся и валим отсюда ко всем чертям!

Одна из тёток поднимает голову, морщится от света и, перевернувшись на другой бок, пренебрежительно просит:

— Отстань, мальчик.

Мальчик? Отлично. Сейчас этот мальчик покажет тебе настоящее гостеприимство.

Подхожу к ней, хватаю за плечо с обвисшей кожей и дергаю вверх. Тётка лупит свои глазёнки и начинает верещать. Выкидываю её за дверь, как и предыдущего наркомана.

— Ты кто такой, пацан? — таращится тот на меня, уже поднявшись на ноги.

— Твоя мужественность, которую ты продолбал, — усмехаюсь я и иду за следующим гостем матери.

Ненавижу эти сборища. Прибил бы каждого.

Наконец, все просыпаются и понимают, что происходит. Начинается суматоха. Я морщусь от противного визга тёток, отталкиваю от себя слишком смелых мужиков и с боем выкидываю их по очереди за дверь. Кто-то настолько тупой, что додумываются прорываться обратно. Хватаю старую биту, с которой одно время сроднился, словно она продолжение моей руки, и демонстрирую её особо непонятливым. Тот, которого я выкинул первым, видимо, хорошенько оскорбился из-за моего замечания по поводу его мужественности и кидается на меня с кулаками. Я легко ловлю его руку, выворачиваю, заставив того взвизгнуть от боли, как девчонку, и отталкиваю его от себя, придав ускорения пинком под зад. Он снова валится на землю и, жалобно стеная, баюкает вывернутую руку.

На меня обрушивается сильный удар с той стороны, с которой я не жду. В ухо прилетает кулак. По касательной. Но я всё же теряю ориентацию в пространстве от неожиданности и глухой боли. Сжимаю посильней пальцы на бите и разворачиваюсь себе за спину.

На меня зло лупит свои маленькие глазёнки настоящий бык. Шея, как ствол хорошего дерева, ручищи, как две наковальни, а голова маленькая, как недоспевшее яблоко. Ранетка. Видимо, потому что мозгов там нет.

— Кто, мать твою, такой?! — ревёт бык.

— Именно — мою мать, — усмехаюсь я и сжимаю в кулаке кастет.

Отвлекаю его внимание на биту в левой руке и впечатываю свой кулак тому в челюсть. То, что нужно. Мужик впечатывается в тонкую стену. Та трещит. Он отталкивается от неё и с рёвом бросается на меня. Обхватываю биту обеими руками, прыгаю в сторону и с размаху бью ею по выдающемуся далеко вперёд брюху. Мужик болезненно выдыхает и сгибается пополам. Не теряя времени, я пинаю его в бедро, и он с грохотом падает на пол. Вновь звенят пустые бутылки.

— Чёртов сукин сын! — ревёт он, поднимаясь.

— Родителей не выбирают, — жму я плечом.

— Да я тебя!..

— Вряд ли получится, — бросаю я.

Разбегаюсь и врезаюсь плечом в рыхлое тело. Мы вываливаемся из дома, потому что мужик удачно стоял в проходе. Снова бью рукой с кастетом по наглой морде. Мужик скулит, как побитая собака. Подхватываю биту с земли и поднимаюсь на ноги.

Навёл я шуму, однако. Да и давненько я не собирал соседей поглазеть на представление. Соскучились, поди.

Ну что, офицер Коллинз, готовы приехать на вызов? Ах да, ты же уже давно не простой патрульный. Теперь такие вызовы не по твоей части. Если только я не решу кого-нибудь прикончить. Тогда мне точно будет заказан путь к твоей сестре.

Решил, что я её не достоин, да? Оберегаешь? Чёрта с два, у тебя получится. Знаешь же, что я упрямый. Сам же не раз и не два вытаскивал меня из передряг, должен помнить.

— Ну как? — склоняюсь я над мужиком. — Добавки, или свалишь отсюда по-хорошему?