Роковое пари

Вспоминается его пятничная записка в школьном шкафчике, которых у меня уже целое собрание:

«И если бы только при каждой мысли о тебе вырастал цветок, я мог бы бродить по своему саду вечно.»

Может быть так, что этот несносный парень, красивый и умный к тому же, действительно в меня влюблён?

А я? Я могу в него быть влюблена?..

Я откидываюсь головой на спинку сидения и смотрю на Лейна. Кажется, я уже давно привыкла к его постоянному присутствию в своей жизни. Он знает обо мне всё. Ну то есть практически всё. И общаться с ним безумно легко. А когда он подходит слишком близко... Нет, то, что я чувствую в такие моменты: волнение, тревогу, предвкушение — не могут быть чувствами друга к другу.

Здесь что-то большее. И так было с самого начала. С самой первой глупой романтической записки в шкафчике.

И сейчас мы едем на третье свидание, если засчитывать те бредовые два.

Нет, серьёзно, такое мог придумать только Ронни Лейн. Церковь и тюрьма. Надеюсь, он не выдумал что-нибудь в том же духе. Например, кладбище.

Я усмехаюсь:

— Так куда мы едем, Ронни?

Он коротко и лукаво смотрит на меня и вновь игнорирует мой вопрос, задавая свой:

— Ты отправила заявку в КелАрт?

— Да, вчера.

— Отлично. Если тебе интересно моё мнение: они будут полными идиотами, если откажут.

— Считаешь?

— Я уверен, Цветочек.

Я хмыкаю, но внутри отголосками звенит тревога, страх. Я безумно хочу учиться там, где училась моя мама. И против воли переживаю о том, что у меня может ничего не выйти...

Лейн сворачивает машину с Вирджиния-авеню на Кловерфилд-бульвар и вскоре паркуется у тротуара. Заглушает двигатель, открывает бардачок между сидениями и вынимает оттуда ленту плотной ткани. Широко улыбается.

— Не-а, — качаю я головой.

— Не порть сюрприз, Цветочек.

— Я не люблю сюрпризы.

— Так все говорят, а потом радуются. И потом, этот тебе точно понравится. Давай, повернись ко мне затылком.

Я ещё мгновение смотрю в хитрые глаза голубого цвета и сдаюсь: позволяю повязать себе на глаза повязку.

В темноте глаз всё ощущается острей...

Потому я вздрагиваю, когда Ронни пальцами обхватывает мои плечи и притягивает мою спину к своей груди. Дрожу, когда он выдыхает на ухо:

— Доверься мне.

Я порывисто киваю, и тепло его тела исчезает. Я слышу, как он обходит машину, чтобы открыть дверь с моей стороны и взять меня за руку.

Лейн осторожно и долго куда-то меня ведёт. Всё это время мы не перестаём пререкаться на тему разных глупостей. Это немного успокаивает тревогу в груди. Но не заглушает её полностью.

Я волнуюсь. Очень.

И, наконец, мы останавливаемся.

— Пришли, — глухо выдыхает Лейн.

Неужели, тоже волнуется?

Я затаиваю дыхание, когда его пальцы касаются моих обнажённых плеч и скользят вверх. Сдерживаю порыв прижаться спиной к его груди, чтобы почувствовать тепло объятий. С трепетом жду, когда он выдохнет мне на ухо очередную глупость.

Но Лейн поступает ещё хуже.

Он скользит пальцами по шее, обводит ими скулы и зарывается в волосы на затылке.

Безумно приятно...

А затем с моих глаз спадает повязка, только я всё рано ничего не вижу, не в силах поднять веки.

— Ты всё же настроена испортить сюрприз? — тихо смеётся Лейн.

— Нет, — спохватываюсь я и открываю глаза. — Господи, ты шутишь...

Как оказывается, мы стоим среди кустов на берегу небольшого озера, его гладь поблескивает золотом на ярком солнце, но поразительное здесь не это. А то, что на волнах мерно покачивается маленькая деревянная лодочка, наполненная разноцветными цветами, название которых мне не известно.

— Я выяснил, что твоё имя греческого происхождения, — не громко рассказывает Лейн, обнимая меня со спины за талию. — Означает: пчела или медовая. Пчёлы любят цветы, а раз имя греческое, то и цветы оттуда же. Лантана. Эти цветы могут менять окраску, а у одного соцветия может быть несколько оттенков. Если говорить абстрактно, ты для меня такая же яркая и разноцветная, Мелисса.

В груди становится невыносимо горячо, глаза тоже печёт.

Я разворачиваюсь в руках Ронни и бросаюсь ему на шею. Обнимаю крепко-крепко. Вкладывая в эти объятья безграничную благодарность, восторг и изумление, что сейчас испытываю.

То, что он сделал для меня... Это по-настоящему бесценно.

— Спасибо, Ронни, — с комком в горше шепчу я. — Ты не представляешь, как много для меня это значит.

— На это и был расчёт, — как-то сдавленно шутит он.

Я отстраняюсь и, всхлипнув, легонько бью его кулаком в плечо:

— Испортил такой момент, Лейн!

— Какой? — вновь притягивает он меня к себе. — Тот самый, где ты даришь мне свой первый поцелуй?

— Теперь мы этого никогда не узнаем. Вини в этом исключительно самого себя.

— Давай представим, что я не говорил ничего такого? — предлагает он.

— Ты всегда говоришь что-нибудь такое, — ворчу я, пытаясь выбраться из его рук. — Мы просто посмотрим на лодку или всё же прокатимся на ней?

— Второе, — смеясь, кивает Ронни и перехватывает меня за руку. — Дамы вперёд.