Роковое пари

— На-нарушала закон? — прерывает молчание взволнованный голос мамы. Она с тревогой смотрит на сына и спрашивает: — Хьюго, то, что делала твоя сестра, серьёзно? У неё могут возникнуть проблемы?

Что?.. Она не злиться, а... переживает?..

— Мама, я обманывала вас с папой, — напоминаю я.

— И мы с твоей мамой страдали из-за этого, дочка, — поднимается на ноги отец Коллинз. Он ловит мой виновато-ошарашенный взгляд и поясняет: — Не из-за обмана, Мелисса. А из-за того, что ты выбрала именно этот путь. Скажи, где мы допустили ошибку? Каким образом дали тебе понять, что ложь — единственный выход?

— Вы... вы всё знали?

— Далеко не всё, милая, — отвечает мама. — Но мы догадывались о том, что ты что-то скрываешь от нас. И не вмешивались, чтобы не беспокоить тебя. Нам просто хотелось, чтобы ты росла здоровой и счастливой.

— А каждый человек сам выбирает то, что делает его счастливым, — замечает отец.

— Боже... — выдыхаю я и, больше не в силах стоять на ногах, опускаюсь на диван. — Всё это время... Я могла... — Я замолкаю и во все глаза смотрю на родителей. Через мгновение восклицаю: — Но вы так радовались тому, что я спокойная и послушная! Тому, что со мной не будет ожидаемых проблем! Что я не сорванец, как вам рассказывал обо мне мой родной папа!

Родители озадаченно переглядываются, и мама пересаживается ближе ко мне. Берёт меня за руки, сжимает мои пальцы своими и осторожно говорит:

— Значит, это мы должны просить у тебя прощения. За то, что ввели тебя в заблуждение. Я не знаю как и когда мы это сделали, но мы с отцом Коллинзом никогда не хотели, чтобы ты подстраивала себя под нас. Это правда, милая. Прости нас, пожалуйста.

— Но...

Я не знаю, что сказать. Не знаю, что думать... Осознание, что я сама придумала причины для лжи — обескураживает. Переворачивает всё вверх дном.

Столько лет притворяться без какой-либо надобности!

Что это говорит о моих умственных способностях?.. То, что я первоклассная дура!

— Это наша общая вина, Мелисса, — с теплотой в голосе замечает отец Коллинз. — Слово Божье говорит: прощайте, и прощены будете. Потому прости себя и нас, мы поступим так же.

Я сглатываю и киваю, глаза печёт от назревающих слёз, но я их сдерживаю и, поддавшись порыву, крепко обнимаю маму Маргарет.

— Больше нет необходимости заниматься чем-то незаконным, — продолжает отец Коллинз. — Это наша прямая обязанность, как твоих родителей, оплатить обучение там, где ты желаешь учиться. Хорошо, Мелисса?

— И вы не против того, что это искусство? — отстраняюсь я от мамы. — Что это не то, что будет помогать людям?

— А с чего ты взяла, что искусство не помогает людям? — улыбается отец. — Именно оно во все временна придавало смысл в жизнях людей.

Я стираю с глаз непослушные слёзы и по очереди смотрю на собравшихся:

— Спасибо вам большое. За всё, что вы для меня сделали.

— И тебе спасибо за то, что ты есть в нашей жизни, — со слезами в глазах улыбается мама.

Мы вновь обнимаемся, а через секунду я слышу, как Хьюго тактично откашливается, прежде чем сказать:

— А теперь перейдём к тому, что может тебя расстроить, Мел. Но ты должна об этом знать.

Мама мгновенно напрягается, я из-за этого тоже, она отстраняется и заботливо касается ладонью моей щеки, улыбается с грустью:

— Будет тяжело, милая. Но я уверена, что ты справишься. Он тоже.

— Он? Кто?

— Помни, что здесь нет твоей вины, хорошо?

— О чём ты? Что случилось? — не на шутку волнуюсь я.

— Мел, — привлекает моё внимание Хьюго. — Я хочу рассказать тебе о причине, по которой был против ваших с Ронни Лейном отношений.

А вот это интересно... Но почему у всех настолько траурные лица? Что за причина такая ужасная?

— Говори, — жадно предлагаю я, выпрямив спину от напряжения.

Хьюго на секунду прикрывает глаза, а затем выдыхает и опирается локтями на колени. Сплетает пальцы в замок. Опускает голову, но через мгновение вновь поднимает, глядя в пространство:

— Я узнал об этом семь лет назад. Подруга попросила разузнать о семье мисс Лейн, бабушке Ронни и Бонни...

— Да, Ро рассказывал мне, что именно так ты стал за ним приглядывать.

— А он рассказывал, как погиб его отец? — с жалостью во взгляде смотрит на меня Хьюго.

— Автокатастрофа. Им с Бонни тогда было по восемь лет.

Помню, что почувствовала, когда поняла, насколько схожи наши с Ронни судьбы...

— Как и тебе, Мел, когда разбилась ваша машина.

Хьюго продолжает смотреть на меня с таким выражением, словно я сама знаю, что он имеет ввиду. Словно наш с Ронни возраст, в котором мы потеряли родных людей, не простое совпадение. Словно автокатастрофы — не частое явление на дорогах, и эти две связаны между собой...

Связаны... между собой.

— Нет... — выдыхаю я.

По позвоночнику прокатывается озноб, страх и отчаяние наполняют сердце до краёв. Расширяют его так, что ему становится тесно в груди, а мне — больно. Ещё немного, и я услышу, как трещат рёбра...

— Нет... — повторяю я и с надеждой заглядываю в лица родителей. — Этого не может быть. Умоляю, скажите, что это не правда...

— Прости, милая, — едва не плачет мама, сжимая мои пальцы своими.

Я вырываю руки, подскакиваю с места и бегу вон из дома.

— Мелисса!