Роковое влечение

Ульяна дразнила его языком, а он кусал ее подбородок, снова и снова возвращаясь к губам, играя ими. Его выкручивало от страсти… Вкусная, карамельно-медовая, с ней было хорошо даже просто целоваться. Девушка млела в его руках, почти мурлыча от удовольствия. Прижав плотнее, он убрал волосы с лица и спустился рукой к груди, массируя соски. Хотелось скорее ворваться и одновременно не хотелось торопиться, растягивая процесс.

Антонио положил ее на камни, покрытые мягким мхом. Принялся гладить, наблюдая за тем, как стекают прозрачные капли по ее соблазнительному телу. Она сама потянулась к его штанам и спустила их вниз. Боги, он был твердым как камень. Антонио усмехнулся, когда Ульяна взяла мыло и принялась за него. Прогуливаясь по стволу нежными пальчиками, намыливая головку и трогая всю поверхность сверху вниз, она сводила его с ума. Он дышал будто больной лихорадкой, а она ласкала, глядя глаза в глаза, не отрываясь. Антонио знал, что больше не выдержит, набросится как дикое животное.

Купание пора было заканчивать. Он наклонился, целуя ее губы, кусая… Хотелось быстрее, а девушка продолжала гладить, отчего он потерял самообладание. Не выдержал, приподнял, развернул и поставил на колени, заставив упереться руками о камни. Рассмотреть ее красивые складочки не успел, просто вогнал член до самого основания и начал двигаться, как и хотел: грубо, эгоистично, на грани между болью и наслаждением. Вырвав из нее вначале изумленные, а потом откровенно хриплые стоны удовольствия.

Одной рукой держался за камни, другой сжимал грудь, от которой дурел, как от бутылки хорошего крепкого спиртного. Она сочилась желанием, текла, как дикая кошечка, он чувствовал это и, балдея, хлопнул по красивой заднице, вбиваясь резче.

Ульяна мотнула головой, и мокрые пряди ударили Антонио по лицу. Это усилило дикость происходящего, и он сжал ее крепче. Сладкий, дурманящий аромат ее возбуждения будил зверя. Антонио вжал ее в себя, чтобы проникать глубже, соединяться сильнее. В каком-то сумасшедшем исступлении гладил разгоряченное женское тело, продолжая яростно врываться.

Она выгнулась в экстазе первой. Он почувствовал сокращение женских мышц, то как сильно она обхватила его, пульсируя, выжимая до последней капли. И это охрененное ощущение заставило содрогнуться. А затем взорваться миллионами огней, не позволив удержать наступление собственного оргазма. Ульяна резко развернулась, встала, прижавшись к его губам, принялась целовать. Он не спорил, обнимая и поглаживая женскую спину.



Глава 17

Земля и небо кружились, а в ушах все еще звучали стоны и хрипы. Вот уже несколько минут подряд они молча лежали на влажной земле и просто смотрели на плывущие вдаль густые хлопья облаков. Живописный водопад шумел, свежий ветер доносил мелкие брызги до их разгоряченных тел. Чувство эйфории отпускало, дыхание постепенно восстанавливалось. Но самое главное, наконец-то пропало раздражение из-за постоянной неудовлетворенности. Этот синдром всерьёз «сжимал» память, способность мыслить, и энергетику в целом. Ходить с вечным стояком занятие неблагодарное. Антонио почувствовал дикий голод, нестерпимо хотелось жрать.

И, размышляя чем бы поживиться, он не сразу заметил, что Ульяна провела рукой по его животу, затем перевернулась, выгнула спину, выставив попку, и подползла к нему, встав на колени.

Что? Еще раз? Вот это да! Он не сомневался, что довел ее до оргазма, по крайней мере, кричала она громко. Поэтому очередной прилив страсти удивил Антонио, но возражать он не стал, улегся обратно, закинув руки за голову. Девушка приступила к активным ласкам ртом и руками.

Желание вернулось мгновенно. Он даже про еду забыл. Черт, когда она молчала, переставая спорить с ним, она казалась просто идеальной женщиной. Наблюдать за Ульяной в действии — сплошное удовольствие. Внутри разгорелся новый пожар.

- Ты очень красивая, — прошептала он моментально охрипшим голосом.

Антонио едва сдерживался, стараясь не мешать, ловя кайф от происходящего спектакля. Но руки его не послушались, принявшись гладить влажную спину девушки, надавливая. Антонио четко осознал, что тело под его ладонями нравилось ему как-то уж слишком сильно. Хотелось шипеть гадкие, нецензурные выражения, материться от души, побуждая Ульяну не останавливаться.

Все переплелось: шум ветвей от дуновения ветра, журчание воды в водопаде, пение, трели птиц и его собственные стоны, лишавшие контроля. Антонио не помнил, чтобы реагировал на женщин так шумно. Ульяна действовала все горячее, постоянно глядя ему в глаза, и похоже с цепи сегодня сорвался не только он.

Нежные пальчики играли с ним, заставляя забыть обо всем на свете. Плоть ныла, затвердевая все сильнее. Он приподнял ее голову, чтобы слиться в жадном поцелуе. Снова стал мять грудь, покрасневшую, с замученными сосками.

- Тони…