Роковое влечение

Даша хмыкнула, при этом следующий ее звук был похож на сдавленное оханье.

– Ты не знаешь?! Я думала, он тебе все рассказал.

– Что? – я чувствовала, как внутри закипала от нетерпения и раздражения.

– Рокс, только не ругайся. Сейчас все расскажу. Но я действительно немного не понимаю… Мне казалось, у вас там отношения. Или что-то похожее.

– Я также думала, – удрученно прошептала, переворачиваясь на спину. Уперлась взглядом в белоснежный потолок. Глаза больше не щипало, их жгло!

– Ну, раз так, – почти прошептала Даша, и я невольно вслушалась в вибрацию ее голоса, искаженного динамиками. – Слушай, Рокс, только не злись там. И не расстраивайся.

– Говори.

– Поняла, поняла, – промычала она. – У Йохана есть дочь. И я так понимаю, он проведет каникулы с ней.

Во рту появился привкус железа. Я с силой сжала губы, глотая рык, умудрившись при этом прикусить кожу, и теперь глотала слезы и кровь.

– Дочь? – не голос, а хрип, разрывающий связки.

– Да, – шепотом отозвалась Даша. – С тобой там точно все в порядке?

– Да! Говори.

Даша нервно сглотнула, но продолжила говорить. Потому что знала – я заставлю ее говорить любой ценой. Даже если мне придется вернуться и отыскать ее.

– Я тут подписана на группу, в которой Йохану и его талантам поклоняется пара сотен тысяч человек. И заметь, это небольшая группка. Наши все, местные. В Европе у него еще больше фанатов.

– Дальше, – перебила девчонку, чувствуя, как руки стали неметь от перенапряжения.

– Так вот там я наткнулась на свежие фото. Йохан и маленькая девочка. Вроде лет шесть, точно не знаю. Никто не знает. Про нее почти ничего неизвестно. Разве что имя Аника и она его дочь. Единственная, если он еще не прячет парочку сероглазых ребятишек.

– Даша, – взмолилась я, надеясь на то, что она перестанет делать отступления от основной темы.

– Прости, Рокс, но это все что я знаю. Просто наткнулась на фотки в аэропорту.

– Когда это было?

Даша примолкла, обещав сказать точную дату сделанных снимков, и спустя минуту повисшей тишины назвала даты. Я закрыла глаза, уже не пытаясь сдержать слезы. Он отсутствовал больше недели – именно тогда и были сделаны снимки. Значит, не по рабочим вопросам он уезжал, а к своей семье. К дочери, к жене.

– Он женат?

– А? Нет, Рокс, он холостяк. У него были отношения, но без брака. Вроде бы…

– Ты состоишь в этой группе?

– Да, – уклончиво ответила Даша.

– Так узнай! Черт, Даш, узнай все. Все!

– Ох, Рокс, неужели все так серьезно?

– Просто узнай, – чуть слышно добавила я, сбрасывая вызов. Забралась с головой под одеяло и позволила слезам обжечь горло.

Я дважды постучала в закрытую дверь, но никто не ответил. Толкнув деревянное полотно, я улыбнулась сквозь слезы. Йохан вновь не закрыл дверь. Войдя в кабинет, я осмотрелась по сторонам. Тишина, приглушенный свет, попадающий сюда через прикрытые тяжелыми шторами окна. Вдохнув воздух, я не почувствовала ничего.

Сделала несколько неуверенных шагов, понимая, что нарушаю правила. Я впервые поступаю отвратительно, но иначе просто не могла. То, что рассказала мне Даша, заставило пересмотреть отношения Йохана ко мне в несколько ином ключе. Кем я была ему? Кто я?

Прикрыв дверь, я с уверенностью приблизилась к столу, будто пытаясь отыскать там ответы. Но на меня смотрели лишь привычные атрибуты – ручки в специальной подставке, лоток с чистой бумагой. Несколько обычных и непримечательных вещей, по которым я не могла судить Йохана. Потому что стол оставался безликим. Ни одной зацепки, которая подтвердила бы слова Даши.

– Черт, – зарычала сквозь зубы, огибая вновь стол. Заметалась по комнате, ругая себя и вцепившись в волосы. – Зачем мне все это?!

Ответ пришел сам.

«Всего лишь секс».

Так сказал Йохан, позволяя нам вновь сблизиться. А я? Наивная, до чертиков безумная, до слепоты влюбленная верила ему и не обращала внимания на то, как методично сама же рассказывала ему о себе все, что он хотел знать. Как после горячих страстных ночей я лежала в его объятиях и делилась воспоминаниями: первые попытки игры на гитаре, порванные струны и поиски хорошего магазина, где покупала на карманные деньги струны. Десятки исписанных тетрадей стихами – кривые строчки, рваные рифмы. Мысли. Там так много было мыслей, которыми я не боялась делиться с ним, не требуя ничего взамен. А он и не говорил. Отличный слушатель, который порой рычал и ругался, если слышал о моих любовных похождениях, но я все сводила к банальной ревности. Но была ли там ревность?

Что же было между нами?

Хлопнув по столешнице, я опустила взгляд ниже и уперлась в шкафчики. Несколько ящиков, в которых что-то должно быть.

Рука дрогнула сама. Где-то внутри стала визжать совесть. Но я с полной уверенностью позволила телу действовать – наклонилась, коснулась первого ящика, потянула на себя. Тихий шорох колесиков по рельсам и тайник открыт. Опять никаких замков. Он доверял? Или не верил, что кто-то может забраться в его вещи? А может, тут и вовсе ничего не было?

Я зарылась носом в бумаги, но ничего путного не нашла. Вновь волнение накрыло с головой, заставляя рвано глотать воздух.

Второй ящик – мимо.

Третий – закрыт.