Роковое влечение (СИ)

— Ага, помирились, — вскинула подбородок Ульяна, — крестным папой пойдешь?

— Не надо так, мне тоже тяжело, — отрезал ее издевку.

— Незаметно. Значит, все-таки не показалось, там на корабле. Ну ладно, — скрестила она руки на груди, защищаясь, при этом нижняя губа все же дрожала, — Конец, так конец.

Ее большие глаза блестели от слез, но плакать она себе не позволяла.

— Мы слишком разные! — голос Антонио прозвучал грубо, но это было попыткой спасти ее от лишней боли.

— Я знаю кто ты, я уже все поняла и проанализировала.

Он позволил себе смотреть на неё.

— Ну раз знаешь кто, тогда как ты себе это представляешь, Ульяна? Откинь все и подумай. Посмотри на меня! Как ты себе представляешь наши отношения? — разделил он каждое слово.

Но Ульяна не смотрела. Очень хотелось прижать её к себе, поцеловать, обнять с такой силой, чтобы тела стали единым целым, чтобы до боли. Но он понимал, что станет ещё хуже. Прощальный поцелуй, и близость, все это сделает только больнее. Как говорится, перед смертью не надышишься.

Эта красивая, умная, сильная и безумно сексуальная женщина достойна мужчины, который сможет дать ей все. Прекрасного принца, мать его, со всеми вытекающими. Он должен носить ее на руках, приходить с работы, и нянчить детей, красивых, как она сама.

Но Антонио не такой, его работа — притворяться подонком, таскаться с ублюдками, чтобы добыть информацию или взорвать какой-нибудь ржавый баркас, предотвращая трагедию. Уходя на очередное задание, он даже не сможет позвонить ей. А она будет ждать и думать, жив он или его раскрыли, перерезав горло. Он подходил для этой работы, потому что никогда не был ни к кому и ни к чему привязан, а сейчас блондинка из России, которую он знал чуть больше двух недель, тянула из него жилы с такой силой, что стоять рядом с ней в одном номере было невыносимо.

Оставив Ульяну одну, он вышел из комнаты, просто потому что не мог больше находиться рядом. В груди нестерпимо ныло.

Ударив кулаком в дверь профессора, он объявил последнему, что убьет его, если тот не доставит Ульяну домой в целости и сохранности. Подчеркнул, что имеет в виду вполне конкретное действие, а не красивые слова. Из отеля он не ушел. Ходил по первому этажу, поднимался, спускался, бродил туда-сюда и следил за обстановкой. Ульяна из номера больше не выходила. А когда на следующий день села в такси вместе с вещами и профессором, Антонио на взятой на прокат машине поехал за ними в аэропорт. Успокоился только тогда, когда убедился, что они прошли паспортный контроль.

Присел на темно-синий капот и закурил, наблюдая за тем, как поднимается в небо самолет Денпасар Бали — Москва.

Глава 34

— Кто этот мужик, что приходил к тебе в отель?

— Тебе то что?

Мы с бывшим мужем сидим на заднем сидение такси. Из динамиков раздражающе громко звучит мелодия популярной арабской песни, и меньше всего на свете я хочу разговаривать с профессором, и тем более разговаривать с ним об Антонио.

— На бандита похож.

Я усмехаюсь и отворачиваюсь к окну. Не чувствовала подобного никогда, даже после измены профессора. Внутри такая пустота, будто жить больше незачем. Безразличие, гораздо хуже истерики, оно давит на мозги, словно многотонный пресс. Бездумно разглядываю летящие в окне улицы.

— Все будет хорошо, — подбадривает профессор.

— Хорошо уже было. А впереди только такие как ты.

Бывший муж шумно выдыхает воздух.

— Ульяна, — оскорбляется профессор, — я же извинился, приехал, чтобы помочь. Между прочим, билеты сюда отнюдь не дешёвые.

Такси останавливается возле входа в аэропорт. Самостоятельно тащу свой чемодан на колесиках. Почти растворяюсь в шуме зала ожидания: топоте и шарканье ног пассажиров, многоголосой гамме чужих голосов, звуках рекламных мелодий и объявлений рейсов.

— Жутко от мысли, что я больше никогда его не вижу, — говорю вслух, но не профессору, который выглядит злым и растерянным одновременно, а самой себе.

Стоя в очереди впереди меня, бывший муж крутит в руках паспорт, хлопая документом по ладони.

— Я так понимаю, у тебя, Ульяна, случился курортный роман? Неприятный для меня факт, но пережить можно.

Он снова поправляет очки — это раздражает, хочется содрать окуляры, кинуть на пол и растоптать к чёртовой матери.

— Тебе так нужна книга о моем выживании, что ты готов глотать все, что угодно? — из меня вырывается истеричный смех.

— Это потрясающий опыт, Ульяна, твои знания бесценны, не каждому удаётся пережить подобное, нужно все сохранить на бумаге. Наука, развитие — все это важнее гордыни, — снова дёргает очки.

Но не важнее быстрого спаривания со студенткой в аудитории. Пререкаться мне не хочется, потому я отворачиваюсь. Он меня невероятно раздражает, просто безумно. Профессор настолько непробиваем, что хочется придушить его голыми руками, впрочем, я просто пытаюсь сорвать на ком-нибудь зло. Мне плевать на профессора, ничего не испытываю к нему, даже ненависти. Пират затмил в моих глазах абсолютно всех, сердце обливается кровью, когда я подвожу чемодан к багажной карусели.