Роковое влечение (СИ)

Он целует мой позвоночник, кусает шею, просовывает руку под мое тело, чтобы мять грудь через платье, тянуть выпуклости сосков. Приподнимаюсь на локтях, усиливая наше соединение, но он не пускает. Он здесь главный.

Антонио трахает быстро и глубоко, и я опять забываюсь, улетаю навстречу солнцу. Скрип дивана, наши стоны, капли пота, стекающие по спине. Разряды тока… и я сжимаю бедра, чувствуя его еще больше. Почему с ним так хорошо? Да кто его знает. Впрочем, мы еще не закончили и внутри все пульсирует от сумасшедшего оргазма. Я хочу отдаться ему много-много раз и готова выть от восторга, когда мой пират достигает пика, окончательно придавливая меня к дивану. Тяжело дышу, ощущая, как он в страстном исступлении, без разбору покрывает мою спину, шею, плечи и щеку поцелуями.

Глава 41

Когда дверь перед Антонио захлопнулась, он опустил голову, взглянув на свой внушительный стояк. Поиграть в недоступность, после того, как он так завелся от ее поцелуев — это она, конечно, отлично придумала. Но куда он теперь пойдет в таком виде? От затянувшегося воздержания в глазах потемнело. Последний раз он трахался на острове, а пойти, найти другую женщину для удовлетворения естественной мужской потребности в голову как-то не приходило. Антонио вздохнул, опершись руками о закрытую дверь. Видимо, так и бывает, когда, прости Господи, влюбляешься. Хочется просто слышать голос, трогать волосы, и ходить туда, где ее можно встретить, без особого на то повода. И в любом случае, присунуть конкретно ей. Кошмар! Дожил называется.

Конечно, он не ушел, стукнул кулаком в дверь. И когда желанное тело, наконец, оказалось в его руках, Антонио не особо церемонясь, завалил свою белокурую козу на диван, придавив так, чтобы она не смогла сопротивляться.

Все происходило, как в диком эротическом сне: размазано, быстро и абсолютно безумно. Но каким же оказался восторг и облегчение, когда можно было отпустить себя и накопившиеся напряжение. Кажется, так бурно он не кончал уже лет десять. Тяжело дыша, он прижал к себе Ульяну.

— Надо было резинку натянуть, — выдохнул в тонкую шею, мусоля кожу, облизывая и покусывая подбородок, всеми силами пытаясь унять напавший на него странный приступ нежности.

Его улыбнуло в край испорченное платье. Но зевнув, он подумал, что купит ей другое.

— Тебе не о чем беспокоиться, — пролепетала девушка.

Антонио сжал шею Ульяны, чтобы она смотрела только на него.

— Я и не думал, что ты спала с кем-то кроме меня, козочка, — поцеловал, сдавливая горло, — просто от секса бывают дети. На острове — понятно, но тут — все иначе.

— И тут тебе не о чем беспокоиться, — прозвучало из ее уст, как-то грустно. — За все время замужества я ни разу не забеременела.

При упоминании бывшего Ульяны, откуда-то взялось раздражение.

— Не желаю думать, что этот старый гандон прикасался к тебе.

— Да и после острова, хотя мы с тобой столько раз, — вздохнула. — Похоже, материнство мне не светит.

Она откровенничала и Антонио это нравилось. Словно они близкие друзья или самые родные люди. Хотя разве это не так? Ведь ощущалось все именно таким образом.

Он стянул с нее остатки платья и прижался к голой груди.

— Не говори глупостей, старый импотент с ленивым головастиками и остров, где ты испытала кучу стресса и ела впроголодь-не показатель. Когда пришло бы время, я тебе сразу же заделал бы…

Они посмотрели друг на друга, и Антонио не понял, каким образом это так легко вылетело из его рта. Осекся, но Ульяна широко улыбнулась и внутри потеплело.

— Я приехала в Индонезию за ребёнком, — выдала коза, потираясь об него и закидывая ногу на его бедро, — подстерегала Искандара возле банка спермы. А потом мы поехали…

Антонио не сдержался, залился смехом, подавившись.

— Прости, — прикрыл он рот.

А она рассмеялась вместе с ним.

— Сейчас идея и вправду кажется абсолютно идиотской.

— Хорошо, что его убили.

— Антонио! — возмутилась козочка, но смеяться не перестала. — Да, глупость придумала, но тогда мне казалось это отличной идей.

Смех все никак не отпускал его.

— Профессор изменил мне со студенткой и я подумала, что ребёнок…

Антонио стукнул себя по лбу и прижал красотку сильнее.

— А старичок-то живчик!

Веселым получилось примирение.

— Он не старый, ему всего сорок.

— Зачем же он притащился на Бали?

— Ему нужна книга о моем выживании.

Антонио поморщился.

— Ему нужно сломать обе челюсти.

Она потянулась к нему и обняла двумя руками:

— Я, наверное, ненормальная, но эти твои агрессивные порывы жутко возбуждают.

— Хочешь еще?

Она прикусила губу и кивнула в ответ.

— Узнаю свою козочку.

В воздухе еще долго витало это сладкое местоимение «свою». Больше им ничего и не нужно было. Они окончательно освободились от одежды и абсолютно голые придались новому порыву страсти.

Несколько дней спустя Антонио подстригал ветки в саду, ожидая, когда к нему в гости придет Ульяна. Он планировал показать ей дом, наконец-то чистый бассейн, в общем, провести экскурсии по местам, где обитал с детства. И так как освобождалась его белокурая козочка каждый раз по-разному, они договорились, что она приедет к нему на велосипеде.