Роковой 1945 год - мой побег из русского плена

Вернемся, однако, к роковому 1945 году и к его оценке, характерной для послевоенного периода. Тот, кто вырос в Федеративной Республике Германии — «витрине Запада» и государстве, являющемся фактически сателлитом США, и вписался в западногерманское общество, хорошо помнит, что подавляющее большинство средств массовой информации, политических деятелей и представителей «общественности» этого государства придерживалось мнения, что акты мести, совершенные «русскими», угон ими германских военнопленных на «варварский» Восток и т. д. являлись, якобы, главным злом, обрушившимся на немцев летом 1945 года. А вот западные союзники, напротив, проявляли к ним мягкость и стремились, главным образом, к взаимопониманию с побежденными германскими солдатами. Разумеется, западные союзники не угоняли немецких солдат в плен в таком большом количестве, как это делали русские, и в западном плену немцам не приходилось десятки лет, в крайне суровых условиях, заниматься каторжным трудом. Тем не менее, утверждения о «мягкости» западных союзников — не что иное, как мифы, продиктованные исключительно политической конъюнктурой. Никто в ФРГ не упоминал о созданных американцами на лугах Рейнской области «лагерях голода и смерти», в которых, несмотря на всю освободительную риторику, совершались военные преступления, обойденных вниманием юристов и не искупленных до сих пор. Число германских солдат, обреченных на смерть от голода и болезней в этих лагерях, составляет многие тысячи, а возможно — даже сотни тысяч.

Одной из причин нежелания заниматься расследованием военных преступлений, совершенных западными союзниками, так же основательно, как и расследованием военных преступлений, совершенных русскими, являлась «холодная война» и лежавший в ее основе дуализм двух «сверхдержав» — СССР и США. Новая элита Федеративной Республики Германии стремилась к интеграции с Западом любой ценой — даже ценой утраты шанса на создание нейтрального объединенного германского государства как основы Центральной Европы. При этом многие, по сути своей, национально-консервативные круги ФРГ с их вполне понятным, но совершенно гипертрофированным антикоммунизмом сыграли роль «полезных идиотов» США, игнорируя противоречие между американским и традиционным для немцев представлением о государстве, обществе и культуре. Тем самым они способствовали экспансии «американского образа жизни» и подготовили почву для безудержной американизации немецкой народной культуры, никогда не достигавшей подобных масштабов в другом послевоенном германском государстве — ГДР. В ходе этого процесса, разумеется, дело не доходило до полного пресечения попыток расследования и преследования преступлений, совершенных в отношении германских солдат западными союзниками, однако они всегда оставались как бы в «тени» советских военных преступлений. Путем придания преступлениям западных союзников политически безобидного характера их значение в общественном сознании как бы сводилось на нет.

Данный упрек не следует расценивать ни как принципиальный оправдательный вердикт в адрес Красной Армии и советских оккупационных властей, ни как принципиальное обвинение в адрес западных союзников, но как попытку дифференцированного подхода к фактам обращения с германскими солдатами в плену у западных союзников и в русско-советском плену, с учетом всех аспектов этого обращения. Совершенно независимо от того, как мы относимся к началу или ходу войны, нам представляется необходимым показать тем поколениям, которые придут на смену нашему, что многие германские солдаты, которые, как и их враги, выполняли свой долг, действуя в соответствии с воинской этикой, были в 1945 году лишены всех прав и попросту превращены в жертвы победителей. Им пришлось пережить самое худшее из всего, что только можно себе представить. Нам надлежит почтить их память и назвать совершенные по отношению к ним преступления преступлениями, независимо от актуальной политической конъюнктуры.

Далее мы приводим рассказ о пережитом Хуберта Шрайнера. В его лице мы даем слово германскому солдату, которому летом 1945 года довелось пережить как страшные, так и счастливые минуты и который, в конце концов, сумел вернуться в лоно семьи.