Роковой бал

Элли болтала с миссис Беа о травах, а я внимательно слушала.

— Весь мыльник в кухонном садике поела какая-то мошка, — рассказывала Элли. — И теперь придется покупать его в огороде лорда Уорси на Стрэнде!

— Вот незадача, — покачала головой миссис Беа. — Его посадили вместе с чесноком и морковью?

Элли отрицательно покачала головой.

— Нет, новый садовник все сажает рядами и квадратами и никогда не смешивает разные растения на одной грядке!

— Ну и глупо, — пожала плечами миссис Беа. — Чеснок — отличная защита от мошки!

— Миссис Беа, — Элли перешла к самому главному, — леди Грейс хочет спросить вас про горетрав.

Добродушное лицо миссис Беа мгновенно посерьезнело.

— Дрянная это трава, милочка. Горетрав еще никому добра не принес!

Глаза у миссис Беа стали как у королевы — темные, пронзительные, проникающие прямо в душу.

— А почему вас интересует горетрав?

Но тут, видно, она вспомнила про мою маму:

— О, простите, дорогая…

— Миссис Беа, у меня есть причина подозревать, что сэр Джеральд Уорси был им отравлен.

Миссис Беа перестала гладить:

— Вы уверены?

— Да. Я узнала желтый налет на губах и такой горький запах, — ответила я.

— Гм… — Миссис Беа внимательно взглянула на меня, потом на Элли, потом сняла с цилиндров свежевыглаженную простыню, потом вместе с Элли стала аккуратно складывать ее, продолжив:

— Горетрав — трава из того же семейства, что паслен и белладонна, только встречается реже. Высушенный и измельченный, он превращается в безвкусный ядовитый порошок, а если его смешать, например, с вином, желтеет.

— А где его можно достать? — поинтересовалась я.

Задумавшись, миссис Беа налила в кружку эля из стоявшего на столике у двери кувшина и предложила его нам. Элли никогда не отказывается от еды или питья, и я не отказалась, потому что в комнате было очень жарко, и мне захотелось пить.

Эль был хороший, лучше, чем я ожидала, с лимонной цедрой.

— Значит так, — сказала миссис Беа, присаживаясь и разглаживая свой передник. — Я знаю в Лондоне четыре аптеки, где его продают. Он, кстати, очень дорогой, не меньше десяти шиллингов за скрупул!

— А какие это аптеки? — спросила я.

Миссис Беа усмехнулась.

— Не собираетесь же вы разгуливать по лондонским аптекам и расспрашивать хозяев, не покупал ли кто горетрав в последнее время? Не надо, милочка, хотя бы ради вашего будущего мужа!

Я кивнула, соглашаясь.

— Но что же тогда делать?

— Я сама обо всем расспрошу. Мне они скорее расскажут, поскольку знают меня. А потом я сообщу вам.

Она была так добра, что я решилась:

— А еще, миссис Беа, нам очень нужно обойти все персональные апартаменты придворных, не поднимая лишнего шума и посмотреть, нет ли там…

— Горетрава? — Миссис Беа взглянула на меня изучающе. — Гм… А как там простыня?

— Что? Ах, да! Я почти закончила. Это ведь просто!

Миссис Беа взяла простыню, критически оглядела ее и одобрительно кивнула.

— Ну что ж, пока отдохните, а я скажу миссис Твист, что послала вас собирать наволочки и простыни!

Она покопалась в ящике.

— Возьмите-ка, — она протянула мне передник и чепец. — Так-то лучше будет, дорогая.

Элли улыбнулась и сделала реверанс, и я тоже сделала реверанс, потому что миссис Беа была очень добра, а ведь она вовсе не обязана нам помогать, разве не так?

Мы взяли холщовый мешок и побежали вниз по коридору. Я была рада, что надела чепец, скрывавший мое лицо — а вдруг встретится кто из знакомых?

Элли объяснила, что всегда собирает грязное белье с кем-нибудь в паре: отчасти, чтобы в покоях ничего не пропало, а отчасти, чтобы никто ее не обидел. Миссис Беа и мистер Твист не очень-то доверяли джентльменам!

Мы поднялись на этаж, расположенный рядом с Большой галереей над личными покоями королевы. Казалось, где-то рядом топочет стадо слонов.

Когда я бросилась наверх, Элли меня остановила, и мы притаились у дверей галереи, слушая, как музыканты играют на скрипках и барабанах, а фрейлины учатся танцевать.

Учитель танцев, как обычно, считал вслух.

— И раз-и два-и-прыжок!

Послышалось несколько громовых ударов.

— Как перышко! — воскликнул учитель танцев. — На носочках! Mon Dieu, се sont les vaches… Vraiment…[3]

Мы с Элли захихикали. Через минуту музыка смолкла и по лестнице протопало множество ног, а потом — чуть медленнее — прозвучали шаги учителя танцев и одного из музыкантов.

Когда все ушли, мы проскользнули внутрь и увидели Мазу, прогуливавшегося по галерее на руках. Во время занятий танцами он исполнял для фрейлин роль кавалера.

— Нет, мне с вами нельзя, — сказал он, когда мы посвятили его в свои планы. — Мистер Соммерс хочет, чтобы я научился ходить на руках, жонглируя ногами. Мы готовим новый номер! — Он еще раз прошелся на руках туда и обратно, точно решил таким образом дойти до Йорка. — А потом, это прачкам разрешается ходить по покоям, а если меня там застанут, пожалуй, решат, что я хочу что-нибудь украсть!

Так что мы отправились на поиски одни. В первую очередь мы пошли в персональные апартаменты лорда Роберта: я хотела убедиться в своей правоте.

Лакей лорда Роберта сидел, прислонившись спиной к двери, и раскладывал пасьянс. Вид у него был весьма печальный.