Роковой мужчина

По пути в офис мне не давали покоя вопросы. Больше всего меня беспокоил перстень Барбары. Как он попал к Урсуле? О чем они с Барбарой говорили, когда я был у Фелисити, и Барбара принесла мои вещи в офис? Нужно найти разумное объяснение. Тайна – это очень здорово, но она должна когда-нибудь кончиться, чтобы разум мог вступить в свои права.

В такси громко работало радио. Оно мешало мне думать, но снова пробудило воспоминания. Голос человека, звонившего Урсуле. Я размышлял над словами этого типа, но затем по каким-то причинам вспомнил телефонный разговор в то утро, когда мы с Барбарой вернулись из Нью-Мексико. Тогда я разбудил Оза, и он рассказал мне свой сон про женщину, показавшуюся мне той брюнеткой, которую я видел в зеркале в коридоре отеля – Урсулой. Но голос в ее автоответчике был тем же самым голосом, голосом Оза. Это было невозможно, но ей звонил Оз.

Добравшись до офиса, я стал шагать взад-вперед по кабинету. Я не мог заснуть. Я устал, как собака, но сон не шел ко мне. Я думал об истории Макбета, придуманный Полом – «La Belle Dame Sans Merci». «Макбет убил сон». Но я не был Макбетом. Я никого не убивал. Я дремал на диване. Всю ночь я провел без сна, но закрыв глаза.

Сна все еще не было ни в одном глазу, когда раздался звонок в дверь, потрясший меня. Я вышел из транса, в котором мечтал о ней. Уже дважды звонил телефон, но этот далекий звон не затрагивал моего сознания. По факсу пришла пара посланий, одно из них – от Майка Адорно из Нью-Мексико. Его фильм, «Город-призрак», был почти готов, Майк чертовски устал, но был счастлив, и у него припасен для меня какой-то интересный рассказ о смерти в отеле, где я останавливался. Да, именно так – и подпись: «Привет Барбаре и моему любимому агенту – Майк».

Я встал с дивана и подошел к входной двери. За ней стояли полицейские – один в форме, другой нет. Ни одного из них я раньше не видел. Должно быть, что-нибудь, связанное с тем сбрендившим приятелем Алексис. Он выдвинул против меня обвинение. А может, что-нибудь похуже. Алексис беременна и хочет, чтобы я признался в отцовстве.

– Мистер Эллиотт?

– Да.

– Мистер Мэсон Эллиотт?

– Да.

– Можно войти? Мы из полиции.

– Что случилось?

– Я боюсь, мы принесли… плохие новости.

– Заходите.

Что-то, связанное с Урсулой. Она убита. Какой-то маньяк зарезал ее.

– Ваша мать – Фелисити Эллиотт, не так ли, сэр?

– Да. Она. – Я так и знал. Перепилась, упала и расшиблась.

– С сожалением должен сообщить вам, что ваша мать мертва.

– Расшиблась.

– Что?

– Я имею в виду, она расшиблась?

– Нет, ее убили.

– Убили?

– Почему вы сказали, что она расшиблась?

– Не знаю. Просто предположил.

– Когда вы видели ее в последний раз?

Я не мог толком вспомнить.

– Два дня назад… нет, три… дайте подумать…

Полицейские глядели на меня так, как будто я был главным подозреваемым.

– Нужно, чтобы вы опознали тело.

– Где она?

– В своей квартире. Она была убита там. По крайней мере, мы так считаем.

– Я поеду с вами, – я осознавал, что говорю какие-то слова, но не те, что от меня ждали. На несколько секунд я оглох. Я мог бы сказать: «Я во всем признаюсь». Но не сказал.

Я оглядел офис. Что я искал? Что мне нужно взять? Туалетные принадлежности. Какой абсурд? Я покидал кабинет, свой кабинет, с этими полицейскими и чувствовал себя виновным, виновным, как черт.

Идя между полицейскими по гулкому коридору, я представлял, что меня ведут на казнь.

«Урсула, я хочу тебя. Сейчас. Приди ко мне». – Когда мы дошли до двери, ведущей на улицу, я внезапно поглядел на полицейских. Они не реагировали. Они не слышали меня. Я ничего не сказал. Я чувствовал себя пойманным преступником. Должно быть, в глубине души я хотел убить свою мать.

Квартира была полна полицейских. Тело Фелисити лежало в точно той же позиции, в какой я оставил ее недавно. Я наклонился к ней.

– Пожалуйста, не прикасайтесь к телу.

Я хотел плакать, но не мог. В моей голове скопилось слишком много боли – воспоминаний о том, как Фелисити оскорбляла меня всю мою жизнь. Теперь все кончено. Мне казалось, что мать просто заснула.

– Как ее убили? – я не видел никаких следов насилия.

– Нужно подождать результатов аутопсии. Но похоже, причина смерти – асфиксия.

– Асфиксия?

– Ее задушили.

Полицейский фотограф сфотографировал подушку на кровати.

– Кто мог это сделать?

– Похоже на убийство. Но, кажется, ничего не украдено. В кошельке вашей матери лежало более тысячи долларов. Мы нашли следы борьбы, но не обнаружили признаков взлома. Видимо, она была знакома с убийцей.

– Я не имею понятия… я хочу сказать, не знаю, – у меня кружилась голова. Мне нужно было сесть.

– Не садитесь в это кресло, сэр. Мы не хотим ничего сдвигать. Наверно, для вас это ужасный удар, но я должен расспросить вас о друзьях вашей матери. Если бы вы могли дать мне список ее знакомых…

– Я не знаю ее друзей. Я хочу сказать, что у нее, видимо, было немного друзей.

– Мы особенно интересуемся ее подругами.

– Подругами? Почему?

– Мы еще не знаем наверняка, но похоже, что убийцей была женщина.

– Нет, это невозможно, – сказал я. Я начал ощущать панику.

– Почему? Известно много случаев, когда женщины убивали других женщин.