Роковой мужчина

Я хотел спросить его, что их связывает.

– Сейчас ей нужны друзья.

– Она знала, что должно произойти что-то подобное.

– Откуда она знала?

– Я ей сказал.

– Вот как?

– Она приходила ко мне за консультацией.

– Вы психиатр?

– Предсказатель. Мне все стало ясно.

– Я не уверен, что это был несчастный случай, – сказал я. Похоже, этот тип имеет над ней какую-то власть.

– Вы хотите сказать, что она пыталась убить себя?

– Может быть. Мне кажется, что если вы говорите кому-то, что с ним должно нечто случиться, и он вам верит, то есть возможность, что он сам устроит это событие.

– Вы хотите сказать, что я несу ответственность за случившееся?

– Я хочу сказать, чтобы вы подумали об этом, если вы ее друг.

Я покинул его и пошел прочь. Я мог бы расспросить его об Урсуле. Он должен знать многое. Но мне этот человек не понравился. Или просто мне не понравилось, что у нее есть другие знакомые мужчины? Я ревнив.

Я обрел радость в том, чтобы наблюдать рассвет над океаном. Я просыпался рано утром, выходил на веранду и смотрел, как начинается день, прежде чем ехать в офис. Однажды в свете раннего утра я увидел двух девушек. Они шли по пустынному пляжу, смеясь и целуясь. Я подумал – какие страсти они испытывают в своей жизни? Они остановились точно на том месте, где мы с Урсулой занимались любовью той темной, холодной ночью, и немного постояли, разговаривая, потом пошли дальше. Эта картинка вспоминалась мне весь день. Живя с Урсулой, я стал таким самопоглощенным, что перестал видеть других людей, думать о них. Мы изгнали их из своей жизни.

Ночью, лежа на своем матрасе в лунном свете, прислушиваясь к шуму океана, я скучал по ней. Я скучал по ее теплу. Однажды ночью мне стало так тоскливо без нее, что я приехал к ней домой в три часа ночи. Я лег на ее кровать, глубоко вдыхая ее запахи, запахи ее духов. Засыпая, я держал ее купальный халат.

Затем я увидел, что на ее автоответчике мигает красная лампочка. Кто-то оставил послание и ждал, когда его прослушают. Я подумал о розыгрыше Пола, о приглушенном голосе, вспомнил странное, противоречивое письмо: «Ты уйдешь от расплаты». Я промотал кассету, чтобы прослушать сообщение, и услышал ее голос. Это было послание не ей, а от нее.

Может быть, оно было адресовано не мне, а всем, кого это может касаться. Послание было длинным. Целый рассказ.

«Мой отец любил кладбища. Когда в детстве он брал меня куда-нибудь на каникулы или выходные, мы всегда посещали ближайшее кладбище, как будто это был храм или мавзолей. Отец считал, что кладбища очень поучительны. Он любил разыскивать знакомые имена, и поражался тому, как долго живут люди. Он любил рассказывать мне, что мужья и жены часто умирают в течение года друг после друга. Тот, кто переживал супруга, не мог вынести одинокой жизни.

Я помню, однажды мы побывали на кладбище, расположенном на утесе где-то на побережье Мэна. Я ни за что в жизни не вспомню название этого места. Но я помню, что пока мы закусывали в старом ресторане в ближайшей рыбацкой деревушке, бушевал ужасный шторм. Когда он кончился, мы поднялись по тропинке на покрытую травой вершину утеса. В ясном голубом небе плыли черные тучи, напоминающие о пронесшейся буре. Ослепительно сияло солнце. Мох, покрывавший утес, отсырел от дождя, но воздух был горячим. Во время обеда в небе что-то переменилось. Поединок между черными тучами кончился. Воспоминания о том небе позже связались у меня в уме с «Грозовым перевалом», а затем, по ассоциации, с «Джен Эйр». Конечно, на йоркширских болотах нет моря и утесов, но там было кладбище, и этого мне хватало.

На вершине утеса отец показал мне могилу со странным надгробием. Две переплетенные мраморные фигуры. Невозможно было определить, кто мужчина, кто женщина. У фигур не было никаких признаков пола.

Надпись внизу гласила: «Все ради любви». Два имени – Элис и Генри – говорили вам все, что вы хотели узнать. Как ни странно, они умерли в один день. Отец сказал, что, очевидно, они убили друг друга.

Неподалеку двое мужчин копали могилу, и мы подошли посмотреть. Черные тучи ушли, и отец надел свои темные очки. «Однажды я тоже окажусь в такой яме». Внезапно мне захотелось плакать. «Не волнуйся, дорогая, это случится нескоро». Он поцеловал меня в лоб. Но непоправимое свершилось. Когда однажды я получила известие о его смерти, мне не хотели говорить, что он умер в кровати с девушкой. Очевидно, во время полового акта у него произошел сердечный приступ. Эта девушка несколько дней была в истерике, зная, что все станет известно ее мужу и родителям. Она думала, что ее будут судить за убийство. Я хотела поговорить с ней, но ее муж не позволил мне.

Смерть отца означала, что у меня не осталось никого в мире. Хотя я редко приезжала к нему, этот безжалостный факт доводил меня до слез всякий раз, как я думала об этом. Я проклинала отца за то, что он бросил меня. Я проклинала его за то, что он бросил мою мать, кем бы и где бы она ни была. Я проклинала и ее за то, что она не приехала и не организовала похороны.