Роковой оберег Марины Цветаевой

— Я еще удивился — коньяк то дорогой, армянский, пятизвездочный, а баба так себе, немолодая и потасканная. Не по чину ей такой коньяк пить. Но я, конечно, согласился. Что я, дурак, от таких предложений отказываться? В общем, я дал «добро», и мы пошли в мастерскую предаваться радостям любви.

В этом месте повествования Василий рывком поднялся с места, с помертвевшим лицом шагнул к приятелю и двинул ему по скуле.

— Брат, ты что? — пятясь от него, пробормотал Алик.

— Ты для этого вызвался дежурить по ночам? — выдохнул Шах, занося кулак для нового удара.

Алик принял боксерскую стойку и приготовился защищаться.

— Прекратили драку! — прикрикнул Чавчавадзе, и бойцы разошлись по углам. — Это хорошо, что вы нам так подробно рассказали о походе в магазин, — обернулся Гия Соломонович к Алику. — Ваши слова, гражданин Кочетов, подтверждают алиби Вероники Полянски. В своих показаниях она упоминала, что после прогулки с собакой зашла в круглосуточный магазин и купила пачку сигарет. Продавщица Тамара Грызлова помнит Веронику Николаевну, потому что с собаками действительно запрещено входить в магазин, и продавщица хотела сделать покупательнице замечание, но ее отвлек некий хлопец в красной куртке, потребовавший продать ему спиртное в обход закона. Насколько я понимаю, речь идет о вас, Алексей Леонидович. Далее. Продавщица круглосуточного магазина на улице Березовой тоже говорила о хлопце в красном пуховике с эмблемой «Боско», который хотел купить водки после установленного законодательством часа, но получил справедливый отказ. Выйдя из магазина, парень свел знакомство с немолодой особой в сиреневой дубленке, и парочка отправилась в сторону кладбища, где, кроме круглосуточного автосервиса, больше ничего в такое время не функционирует. Честно говоря, я думал, что речь идет о Василии Андреевиче, у него тоже имеется алый пуховик. Но теперь стало ясно, что с дамой в сиреневом в автосервис отправились вы, гражданин Кочетов. И, следовательно, сам собой возникает вопрос: что было потом, когда вы привели свою новую знакомую в автосервис?

— Мы выпили по стакану, ну, там, туда сюда, и я отключился, — виновато сообщил Алик, опасливо поглядывая на Шаха.

— Значит, даму звали Валентина, — наморщил лоб следователь. — А фамилию она не называла?

— Я не спрашивал, зачем мне фамилия?

— И адреса вам тоже не оставила?

— Не успела. Даже телефончик не черкнула, хотя баба — огонь! Я бы не прочь еще раз с ней встретиться.

— Ну, ты и мразь, — снова рванулся в сторону приятеля Василий, но тот уже был наготове и вовремя отпрыгнул в сторону.

— Гражданин Шаховской, давайте не будем усугублять ваше и без того не слишком приятное положение, — холодно попросил следователь, наблюдая за сотрудниками автосервиса. — Подпишите постановление о невыезде и позвольте осмотреть вашу комнату.

— Осматривайте, — буркнул Шах, размашисто расписываясь на предложенном документе и демонстративно отворачиваясь к окну.

Обыск не принес ожидаемых результатов, но позволил обнаружить в одном из выдвижных ящиков шкафа целый склад милых вещичек с эмблемой синеносого медвежонка Тэдди.

— Это зачем же вам столько сувениров и игрушек? — удивился старший следователь, извлекая из ящика холщовую летнюю сумку с магазинной биркой и исследуя ее на предмет возможного тайника.

— Это детям сиротам, — невозмутимо пояснил Василий, однако на меня он при этом старался не смотреть.

— Скажите, пожалуйста, — усмехнулся Чавчавадзе. — Вы еще и благотворитель!

— А что вас удивляет? — дернул плечом Шах. — Я люблю детей.

— Это похвально, — отозвался Гия Соломонович, задвигая ящик на место. — Здесь мы, похоже, осмотр закончили. Пойдемте искать дальше.

— Разве вы не все еще нашли? — простодушно удивился Алик.

— Хочется побольше узнать об этой Валентине, — задумчиво изрек следователь. — Гражданин Шаховской, не хотите составить нам компанию?

— Не имею ни малейшего желания, — отрезал Шах.

— Ну, нет так нет, — пожал плечами Чавчавадзе и отправился досматривать помещения автосервиса.

Следом вышел Алик, опасливо поглядывая в сторону Шаха, и плотно прикрыл за собой дверь. Но Василий на него даже не смотрел. Он отвернулся к окну и не отрывал глаз от покачивающейся заснеженной еловой лапы, виднеющейся сквозь оконный переплет.

— Так это ты приносишь мне игрушки? — пробормотала я.

— Со мной рассчитались игрушками за ремонт машины, — безразличным голосом отозвался сводный брат. — Не пропадать же добру?

— Спасибо, Василий, — растроганно выдохнула я. — А я думала, это Вероника…

— Не об этом сейчас речь! — оборвал меня Шах. И медленно проговорил: — Это я вложил пистолет матери в руку.

— В каком смысле? — опешила я.

— В переносном, — хмыкнул Шах. — Я, как последний дурак, тем утром украл из сейфа отцовский «макаров» и отнес его во флигель.

— Зачем? — я растерянно смотрела на сводного брата, не понимая, шутит он или нет.