Роковой Обет

– Правильное и мудрое решение, - промолвил Радульфус, - но скажи, сын мой, ты просишь отпустить тебе грех неисполненной клятвы?

– Нет, святой отец, - ответил Люк, уже стоя на коленях. - Грешно было мне вообще давать такую клятву. Горе заставило меня забыть о смирении, и я поддался гневу и гордыне.

– Стало быть, ты уразумел, что право воздаяния принадлежит лишь Всевышнему.

– Истинно так, святой отец, и не только это. Я понял, что рано или поздно Господь непременно воздаст каждому по делам его, и в конечном счете всякий получит свое, хотя пути достижения высшей справедливости не всегда нам понятны.

Исповедовавшись, покаявшись и очистив сердце от остатков горечи и ненависти, Люк получил отпущение грехов. Поднявшись с колен, молодой человек облегченно вздохнул и решительно взглянул в лицо аббата.

– Теперь, святой отец, я осмелюсь попросить еще об одной милости. Не найдется ли в вашей обители священника, который обвенчал бы меня с одной достойной девицей. В аббатстве я очистился от греха и распрощался с прошлым, а потому хочу начать новую жизнь именно здесь.

Глава 16

Следующее утро в аббатстве началось со сборов в дорогу. Гости упаковывали поклажу, запасались снедью и питьем, прощались с новоприобретенными друзьями и искали себе попутчиков. Святая и нынче не преминула позаботиться о паломниках - день обещал быть теплым и солнечным, как и накануне. Небось ее стараниями прекрасная погода продержится до тех пор, пока все гости не разъедутся по домам, где им будет о чем порассказать. Паломники знали лишь об одном чуде, которое святая сотворила у них на глазах, но и этого было более чем достаточно.

В числе первых собрался уходить брат Адам из Ридинга - по пути в свой монастырь он собирался завернуть в дочернюю обитель в Леоминстере и захватить письма, адресованные ридингскому аббату. Когда он покидал Шрусбери, сума его была полна семян диковинных растений, каких не встречалось в садах Ридинга, а голова полнилась мыслями о чуде, свидетелем коего ему довелось стать. Брат Адам, как дотошный богослов, старался осмыслить это событие со всех возможных точек зрения, дабы к возвращению в родной монастырь дать ему полное теологическое истолкование. Праздник пошел ему на пользу и как садовнику, и как богослову, обогатив и рассадой и пищей для размышлений.

– Я тоже собиралась отправиться домой сегодня, - заявила мистрисс Вивер вдове лекаря и мистрисс Гловер - достойным матронам, с которыми крепко сдружилась за эти памятные дни. - Но тут такие дела пошли, что я порой просто понять не могу, не снится ли мне все это. Придется задержаться здесь на денек-другой. Да… А ведь когда я сказала своему парнишке, что нам, пожалуй, стоит сходить на поклонение к доброй святой да помолиться ей, никто и представить себе не мог, что из этого выйдет. А вышло то, что теперь мне придется расстаться с обоими моими цыплятками, детишками моей бедной сестры. Рун-то, благослови его Господь, удумал принять обет и навсегда остаться в здешней обители. Говорит, что никогда не покинет блаженную деву, которая его исцелила. А я, по правде сказать, не больно-то этому удивилась и отговаривать его не стану - слишком уж он хорош для нашего грешного мира, это уж как пить дать. А тут еще пришел этот Мэтью - нет, похоже, теперь его надобно звать Люком, - он ведь хорошего рода и, хоть сам безземельный, со временем получит пару хороших маноров от своей доброй родственницы, которая взяла его в свой дом…

– Так ведь и ты взяла в свой дом родичей - парнишку и девицу, - с теплотой в голосе вставила вдова лекаря, - дала им и кров, и пропитание. За твое добро тебе непременно воздастся.

– …Так вот этот Мэтью, то есть Люк, явился ко мне вчера вечером и прямо с порога заявил, что хочет взять мою девочку в жены, а когда я ему честно сказала, потому как я лукавить и хитрить не приучена, что я женщина небогатая и потому, как бы мне ни хотелось, хорошего приданого дать за Мелангель не смогу, знаете, что он мне сказал? Что нынче у него самого нет ни гроша за душой, и он к тому же считает себя должником одного молодого лорда, который повсюду его разыскивал. А что до будущего, то коли достанется ему манор, то и слава богу, а нет - тоже не беда, потому как руки у него на месте, голова на плечах и он всяко сумеет прокормить не только себя, но и жену, ежели ею станет моя Мелангель, потому как никакой другой ему не нужно. Что же мне оставалось делать, кроме как призвать на них Божье благословение да и задержаться здесь, чтобы присутствовать на венчании.

– Само собой, - сердечно подхватила мистрисс Гловер, - кто лучше тебя сможет проследить, чтобы все было сделано как положено. Выдать молодую девицу замуж - дело нешуточное. Но ты, наверное, будешь скучать по ним обоим?