Роковой обман (СИ)

- Что вы несете??? Мне 40 лет. У меня есть муж, правда, он прикован к постели уже три года. Работаю здесь почти с рождения Сашеньки. Детей своих нет, не сложилось. 

- Простите, я не хотела Вас обидеть, но Вы должны меня понять.

- Я понимаю, просто не хочу, чтобы очередное увлечение Стаса закончилось для его пассии плачевно. А он увлечен Вами, Соня. Только один его взгляд говорит о многом. Вы хорошая, но не сможете покорить его сердце - у него его просто нет. А больше всего мне жаль в таких ситуациях Сашу. Она привыкает быстро к людям, а вот отвыкает с огромным трудом.

- Вы многого не знаете, простите, но я пойду на кухню, готовить ужин, - хотела сбежать, но Татьяна не позволила, пошла следом за мной.

- Так объясните, чего я не знаю? 

- Татьяна, прошу Вас, дайте мне спокойно приготовить ужин.

- Соня, что Вы скрываете? Вы однозначно что-то скрываете.

Нет, я не могу признаться в том, что я мать Сашеньки, не могу рассказать правду о том, кто настоящий ее отец. Поэтому решаюсь сказать немного другую, но правду.

- Стас меня любил, очень сильно, когда-то. И это - единственная правда, которую Вы должны знать, Татьяна. Только, прошу, нет, умоляю Вас, не говорите ничего ему об этом.

- Он любил Вас? Но почему Вы тогда не вместе? 

- Просто, я не любила Стаса. Думаю, я удовлетворила Ваш интерес? Мне еще готовить надо, - пытаюсь быть менее вежливой на этот раз. Хочется быстрее прогнать ее из кухни.

- Не может такого быть! – она присела на стул, и ,как назло, начала мне твердить. - Такого мужчину, как Стас, просто невозможно не любить. Вы знаете, сколько за ним барышень бегает? А он никого не хочет впускать в свое сердце. И теперь я понимаю почему, Соня. Отчетливо понимаю. Он до сих пор любит только Вас!

Стас любит меня? Нет, нет! Разве с любимыми так жестоко поступают? Нет, с его стороны это месть, урок из жизни, который я обязательно должна усвоить. 

- Вы ошибаетесь, Татьяна. Очень сильно ошибаетесь. 

- Нет, это Вы так думаете. А я вижу все, - после этих слов она выходит из кухни, оставляя меня, наконец-то, одну. 

И я вижу, только совсем другое. Стас пропадает по ночам и уже даже не смотрит в мою сторону. Не задевает, не касается. После случая в кухне с его стороны не было больше никаких посягательств на мое тело. Мы просто обмениваемся лишь короткими фразами, что–то вроде «Привет» или «Как дела у Сашеньки?» А как мои дела, его уже совершенно не интересует. Может, это и к лучшему? 

Он разобрался с Глебом, выяснил правду о том, что я не убивала Егора, а видео заказала его мама. Но почему он избегает меня? Чувствует свою вину, что поверил всем, но только не моим словам, моим самым настоящим признаниям и клятвам? 

Я даже чувствую запах женских духов, когда он проходит мимо. И этот запах настолько противный, едкий и раздражающий, что я борюсь сама с собой из последних сил, чтобы не выдать свое недовольство хозяину дома. Я всего лишь кухарка здесь. Груша для морального битья собственной дочери. Не любимая женщина, давно не любимая.

Полдня я готовила. Татьяна с Сашенькой и Тимуром поехали вместе в Игроленд. Стаса не было дома с самого утра. Опять не ночевал дома. Да он никогда и не дает мне отчет о том, куда уходит и когда будет. 

Я решила немного прибрать в доме, ведь уборщица не приходила из клининговой компании уже более двух недель. 

«Думаю, что надо начать, в первую очередь, с его кабинета», - говорю сама себе и прохожу с влажной тряпкой и ведерком воды в кабинет.  

Что это такое? – удивляюсь, когда вижу на его рабочим столе рамку с фото, на котором я. Затем меня просто одолевает любопытство, знаю, что не стоит лезть, но я все же делаю это - отодвигаю ящики в столе. 

В первом замечаю какие–то важные документы в папках, файлы. Видно, все, что связано с работой. Во втором вижу то, что никогда бы не желала увидеть в ящике Стаса - мой подарок на наш первый и единственный Новый Год Егору, наши совместные фото из Альп. Зачем они ему? Для чего хранит память нашего прошлого с Егором? Он мазохист? 

Миллион вопросов крутится в голове, когда я беру в руки стопку фотографий и начинаю рассматривать. Слезы непроизвольно льются по щекам, когда я вспоминаю те моменты, которые были запечатлены на этих фото. Вот здесь мы с Егором все же решились. Нет, он заставил меня встать на лыжи. И был за меня очень горд. 

Всегда говорил и повторял:

- Ты сильная. Ты у меня самая сильная девочка. Ты научишься смотреть своим страхам в лицо и бороться с ними, Соня. 

- Я всего боюсь и так не уверена в своих силах. 

- Лыжи - это только начало! Весной мы еще с тобой с парашютом прыгать будем и плавать под водой где-нибудь в Тихом океане. 

- Нет, на такое я точно не соглашусь. 

- Куда ты денешься, любимая. 

На каждом фото частичка нашего счастья, моменты нашей радости. Слез уже не осталось, казалось, что пока пересмотрела фотографии, выплакала их все.

Но когда дошла до последнего снимка, я просто застыла с ним в руках. На нем мы с Егором в день моего рождения. Тогда мне исполнилось восемнадцать. Стас тогда нас фотографировал? Не припоминаю такого.