Роковой обман (СИ)

Он бросился к двери, из которой несколько минут назад выбежала Рита. «Похоже на раздевалку,- промелькнула мысль,- значит, там или нет окон, или совсем маленькие под потолком. Хоть и не очень-то светло, но хорошо, что сильной тяги не будет. Дверь-то я открою. А куда пойдет огонь? Блин, надо было физику учить в школе!!! Черт! Открываю…» С этими мыслями Тимур рванул дверь на себя, она и не была закрыта. Куда дальше? Помещение уже заволокло дымом. Откуда он идет?!

- Соня!!! Соня! Не молчи! Подай голос!!!

В ответ тишина. Ладно! Тогда, почти на ощупь вперед, по звуку - на треск огня. 

Тимур, прищуривая глаза и стараясь не дышать глубоко, продвинулся в открытый дверной проем. Здесь и была раздевалка, и огонь – тоже здесь. На полу валялась на боку канистра, наверно, с бензином. Но или Рите сил не хватило дотащить тяжелую емкость, или она поленилась, уверенная в том, что ей никто не помешает, - не очень много было разлито горючей жидкости. "Вот мразь! - налила так, чтобы Соня дольше мучилась! Где же...?" - Тимур увидел Соню…. И похолодел: она лежала на скамейке, прикованная за руку к батарее. Полукругом, в метрах трех от нее полыхал огонь. А она … просто лежала и смотрела на приближающуюся к ней смерть. Соня заметила Тимура. Но никак не отреагировала, а потом вообще отвернулась от него. 

- Нет, Соня! Ты как хочешь – обижайся, злись, - но уйдем отсюда вместе! – Тимур перепрыгнул огонь и прямо налетел на скамейку. Он уже надышался гарью, а Соня все молчала. 

- Вставай! Ну же!!! – он дернул ее на себя. Соня застонала. Ах, черт! Наручники! Тимур схватился за трубу, идущую к батарее, и, что было дури, дернул ее на себя. Слава Богу! – за годы здесь все обветшало, и труба обломилась у потолка и у батареи. Соня вскрикнула – видно, сильно руку ей дернул Тимур. А сам, с обломком трубы в руке, по инерции отлетел назад, прямо на огонь! Мгновенно вспыхнули брюки.

- О, черт!!! Соня, вставай быстро!!! Рано умирать! – Соня смотрела на него дикими глазами. Еле шевельнулась, Тимур бросился к ней. Нельзя! На ней то, что осталось от свадебного платья – лохмотья из шелка, шифона и всякой блестящей хрени. Тимур скинул с себя куртку, сбил ей огонь со своих ног. Как больно! ...

- Соня, можешь встать? – она машет головой, - Что не так?

- Сил нет, - еле шепчет она, - голова кружится. 

Тимур поднимает ее за плечи, ставит на ноги и со всей силы дергает платье за юбку. Оно трещит, рвется, он откидывает его в сторону. Соня стоит в нижнем белье и куске платья на груди.

- О! То, что надо! – Тимур прикрывает ей голову и плечи своей обгоревшей курткой… и оглядывается назад: огонь распространился до самого выхода. Метров десять бежать просто по огненной реке. А другого-то выхода нет!

Тимур берет Соню на руки. Хорошо, что она маленькая и совсем легкая! Шепотом приказывает ей закрыть глаза и сжаться в комочек – сильно, как только возможно.

- Ничего, Соня! Еще чуть потерпи, прорвемся!!! – и с этим криком ринулся по огню, к выходу.

Адская боль – это от слов «гореть в аду»! ...

Когда Тимур вывалился из дверей раздевалки, с Соней на руках, полиция и «Скорая» подъезжали к очагу возгорания. Тимур, шатаясь и задыхаясь, сделал еще несколько шагов от страшного места и упал на колени. Осторожно опустил Соню на землю и рухнул рядом, кашляя и корчась от боли. Соня плакала тихо, просто слезы катились огромными градинами из глаз.

 Она протянула руку и тихонько, чтобы не сделать больно, погладила Тимура по щеке – он сильно обгорел, но пока не знал этого.

- Спасибо, Тимур! Спасибо, родной! – прошептала она.

А врачи из «Скорой» уже тащили к ним носилки.

33 Глава

НАСТОЯЩЕЕ

Соня

Прошло пять дней моего нахождения в больнице. Как ни странно, но я отделалась легче всех, кроме Риты. Про нее ничего не знаю. И не хочу. 

 Стас до сих пор в реанимации, Тимур в ожоговом отделении. Все трое в одной больнице, на разных этажах. 

Тимуру предстоит несколько косметических операций, но он держится бодрячком. У Стаса множественные переломы, сотрясение мозга, но, как сказали врачи, молодой сильный организм быстро справится с травмами. А у меня общая слабость, интоксикация… да, в общем, ничего страшного. Как пошутил кто-то из персонала, я в рубашке родилась – все могло быть гораздо страшнее. Вот уж точно, согласна по всем пунктам!

Завтра меня выписывают. Куда идти? За время, проведенное в больнице, пришлось прожить свою жизнь заново – начиная с первого момента понимания, который отпечатывается в сознании каждого человека. И так по кусочкам, по минутам – пройти все годы своей жизни, смотря на все со стороны, под другим углом. Как будто смотришь старый фильм, но переснятый с другими актерами.

Единственный мужчина, которого я любила в жизни, это мой муж. Я его похоронила. А он, оказывается, жив. Тот, кого я считала своим мужем, им никогда не являлся. Как все это принять? Это что – шутка судьбы?