Роковой поцелуй вампа

– Секрет, но тебе он уже не поможет, могу сказать, что на входе в город, на вокзале стоят турникеты, они отслеживают отпечатки пальцев, приезжающих в город людей. Вчера там твои отпечатки появились, нам поступил сигнал о твоем прибытии, ты – наш заказ, вот мы и приехали сюда, долго ты нас за нос водил. С Марионой и с сыном попрощался? Тогда пойдем. Два убийства, – это больше, чем одно.

Я посмотрела им вслед и ничего не сказала, затем подошла к окну и глянула вниз: в свете фонаря два милиционера лежали на земле с ножами в спине. Маграр убегал, за ним мчался детектив Ваня. Я прикусила нижнюю губу, посмотрела в спину Ване – он подвернул ногу и упал. Маграр скрылся.

Глава 47

Я стала рассуждать, а что мне оставалось делать? Чем знаменит Бонд? Он всегда побеждает, он положительный герой. А Маграр – Бонд наизнанку. Он уходит от погони, он наказывает тех, кто ему мешает. Почему он попадает в переделки? У него нет терпения, и его благоразумие носит относительный характер. А почему я ему могла изменять, как говорят при живом муже? Потому, что его соперники не считали его серьезным противником. А если они были, значит, Маграр, как мужчина не очень силен, свою несостоятельность он и заглушил ударом ножа. Большая месть слабого мужчины. Дальше – больше, череда преступлений нанизывалась на первое преступление.

Страшное чувство, когда я испытываю страх от поведения Маграра, и такое чувство редкостью для меня не является. Я прячу ножи в доме, я боюсь сказать ему слово поперек, я выполняю все его прихоти, терплю любую любовь, а любовь бывает приятной и садистской в исполнении одного и того же человека. На протяжении совместной жизни каскад страха и унижений меняется. Любовь воспринимается, как адское наказание, в таких случаях, самое большое мое желание – прекратить садистскую любовь. И самое большое желание – остаться одной. Помните святые слова из песни: "женщине из высшего общества, трудно избежать одиночества". Чем выше женщина стоит на социальной ступени, тем большей свободой она обладает.

Свободой от повиновения, какому бы то ни было мужчине. Есть пары, редкие супружеские пары, где все гармонично и без садизма. Но в таких парах, скорее всего, есть чья-то мудрая хитрость, которая все держит в рамках приличия. В период революции и после нее, любимый анекдот был: "белые придут – грабят, красные придут – грабят".

У женщины, когда она женщина в расцвете лет, бывает такое: один придет – любит, второй придет – любит. Не отбиваться же от каждого физически? А мужики лезут. У меня в таких случаях появляется страх загнанности: кого больше бояться?

По поводу социальной ступени, что это такое? Но точно, она не определяется структурой государства. Это не значит, что царица стоит на самой высокой, социальной ступени. А если у нее царь – садист и распутный мужчина? Очень тонкий момент. Такие царицы, принцессы и прочие – были, в самом затравленном состоянии.

Так, что тогда высшее общество? Это точно не Рублевское шоссе. Где очень большие деньги, там страсти, и криминал неизбежен. Ревность страшная штука в таких местах. Так, где эта ступенька для женщины, где ей ничего не грозит? Старость?

Нет, она не спасает ни от любви, ни от социальных проблем, ни от насилия. Где женский рай? На небесах? Об этом не будем, меня интересует жизнь на земле, безопасная для женщины. Ой, ей, ой, как трудно быть женщиной! Сказать по секрету, где хорошо? Мужчины обидятся. Хорошо после развода, как после грозы, но остается чувство потаенной обиды. И это не панацея. А любовь? Иногда от нее надо качественно отдохнуть, и я отдыхала.

Я отдыхала от любви, мой муж Маграр убежал. Судя по информации, и опросам детектива Вани его не догнали, не нашли. Женька рос и рос. Я работала и работала.

А мужчины, как сквозь землю провалились, вернее, чтобы не провалиться в землю, ко мне не подходили. Я от любви основательно отдохнула, мне состояние стало надоедать. Не вешаться же самой на первого встречного! Я вспомнила Еврора Сергеевича, Гринсгорий Сергеевича, Маграра. А дальше, что? Планктона Ивановича я побаивалась, не для меня он был создан, мне бы красивее мужчину.

Мысли мои колечком улеглись с памятью о Евроре Сергеевиче, и сама я в кресле колечком сложилась. Сын играл на компьютере, на меня внимания не обращал. Такая тоска разлилась по организму, хоть волком вой. Захотелось мне любви, любой, хоть плохой, хоть хорошей, но только не эта отчаянная пустота! Или это интуиция во мне проснулась?

В дверь позвонили, на пороге стоял Гринсгорий Сергеевич.

– Гринсгорий Сергеевич, ты ведь уехал на Малахит!

– Я вернулся, там сейчас военные учения нескольких стран, а я умудрился уехать до их начала, буквально за день, узнал данные разведки и я здесь, цел и невредим.

– А я сижу, о тебе вспоминаю.

– И я о тебе постоянно думал, жалел, что вообще туда второй раз поехал, на одни грабли наступил два раза. А как Маграр поживает? Где он? Чего мне бояться? Жилет надевать?

– Маграр в бегах, теперь ему сюда нельзя возвращаться.

– Мариона, давай сменим квартиру, чтобы не нашел он нас.