Роковой романтизм. Эпоха демонов

Наследуя традиции искусства средневековья, испанского барокко и английского Ренессанса, романтики раскрыли необычайную сложность, глубину и противоречивость человеческой природы. Человек для них — малая вселенная, микрокосмос. Напряженный интерес к сильным и ярким чувствам, всепоглощающим страстям, к тайным движениям души, к «ночной» ее стороне, тяга к интуитивному и бессознательному — сущностные черты романтического искусства, потому что «романтика обладает тайным тяготением к хаосу» в противовес классическому искусству с его стремлением к гармонии.

Романтизм в литературе проявил себя в концепции «двоемирия». По мнению романтиков, мир предстает перед нами как в материальном, так и в духовном, высшем аспекте. Причем, духовность понимается романтиками шире, чем синоним нравственности. Для них и Сатана — представитель духовного мира, падший ангел, способный любить (Казот «Влюбленный дьявол», Лермонтов «Демон» и т. д.), страдать, сочувствовать и совершать благородные поступки. Зло, по мнению романтиков, отличается особым благородством, оно обладает так называемым отрицательным обаянием. Принцип «двоемирия» в литературе был связан с представлениями о взаимодействии фантастического (инфернального, дьявольского) и реального миров, на пересечении которых находился главный герой. Отсюда и берет свое начало фантастический элемент в стиле романтического повествования. Наиболее ярко фантастическое проявило себя в романтической фантастической повести и «готическом романе». Эти произведения воспринимались одновременно и как философские, и как просто занимательное чтение — при этом с отчетливой антирационалистической направленностью, не позволявшей до конца, логически, объяснить то или иное событие. Романтический герой, оказываясь на пересечении нескольких культур, соединяя в себе несколько разноплановых начал, подвергался всевозможным телесным и душевным трансформациям (смерть-оживление, летаргический сон, превращение в монстра и т. п.) и испытывал отчуждение собственного «я» (двойничество). Двойник, как и вампир, и монстр, созданный Франкенштейном, — будут принципиальными открытиями романтической литературы. Они же станут и неотъемлемыми героями современной массовой беллетристики (например, Майер «Сумерки»; Энн Райс «Интервью с вампиром» и т. д.). Доппельгенгер (нем. Doppelgänger — «двойник») — в литературе эпохи романтизма был любимым персонажем Гофмана, он появляется как темная сторона личности или антитеза ангелу-хранителю. Один из первых таких двойников в европейской литературе — это Джеральдина, теневая сторона идеализированной Кристабели в одноименной поэме Кольриджа, написанной в 1797 году.

В произведениях некоторых авторов персонаж не отбрасывает тени и не отражается в зеркале, подобно вампиру. Его появление зачастую предвещает смерть героя. От Гофмана и Кольриджа тема мистического, часто демонического двойничества перекочевала в произведения русских классиков — А. С. Пушкин («Уединенный домик на Васильевском острове»), В. Ф. Одоевский («Сильфида»), Н. В. Гоголь («Нос») и Ф. М. Достоевский (повесть «Двойник»). В англоязычной романтической литературе после «Исповеди оправданного грешника» Джеймса Хогга (1824) тема двойничества разрабатывалась Эдгаром По («Вильям Вильсон»), Джозефом Шериданом Ле Фаню («Зеленый чай») и Робертом Льюисом Стивенсоном («Странная история доктора Джекила и мистера Хайда»).

Мир, подверженный пространственным и временным метаморфозам, делался зыбким, колеблющимся, теряющим свои очертания и привычные связи. Дезориентация героя в окружающем мире зачастую приводила его к сумасшествию или гибели.

Мотивы общения с потусторонним миром в литературе романтизма проявили себя в текстах мистического плана, возникших в русле традиций, так называемой «черной», или готической, литературы ужаса — балладах, легендах. Именно в этих произведениях следует искать истоки такого жанра современной массовой беллетристики, как роман «ужаса» (С. Кинг, Г. Ф. Лавкрафт, Р. Блох и др.). Романтическая эстетика в целом очень сильно повлияла на современную массовую беллетристику, но об этом мы поговорим чуть позже. Вернемся к классическим образцам того, что в дальнейшем завоюет внимание миллионов читателей.