Роковой романтизм. Эпоха демонов

Романтики были большими поклонниками эзотерических наук и знали толк в алхимической практике. Новелла написана под влиянием «Ундины» Ла Мотт-Фуке и названа Гофманом «сказкой нового времени». Эта трансформация жанра сказки была введена в литературу первопроходцем романтизма — Людвигом Тиком. Одновременно с повестью Гофман работал над оперой на сюжет «Ундины». Многие ключевые образы (князь Фосфор, огненная лилия, саламандра, химическая свадьба) позаимствованы из сочинений об алхимии. В алхимии саламандра символизировала очищающую силу огня или даже искомый мистический философский камень в его красном воплощении. Средневековые алхимики полагали, что властительница огненной стихии способна не только гасить собственным телом самое жаркое пламя, но и наоборот, поддерживать своим ядовитым дыханием процесс горения и необходимую для Великого Делания температуру. Уверившись в столь важной роли саламандры, они искали способы подчинить таинственное существо своей воле, чтобы получить, наконец, возможность превращать обыкновенный свинец в чистейшее золото. Алхимики не знали состава используемых химических веществ, не умели их анализировать и химические взаимодействия записывали словами. Вещества, участвующие в реакциях, они называли, не руководствуясь никакими правилами, и поэтому понять, что они делали, было очень трудно. Гёте в «Фаусте» дал пример записи алхимической процедуры: «Являлся красный лев — и был он женихом, / И в теплой жидкости они его венчали / С прекрасной лилией, и грели их огнем, / И из сосуда их в сосуд перемещали…» Зная особое пристрастие алхимиков к соединениям ртути, можно предположить, что в «Фаусте» описано получение сулемы — хлорида ртути HgCl₂. «Красный лев» — это, скорее всего, красный оксид ртути HgO (впрочем, алхимики также называли «красным львом» и сурик РЬ₃О₄), а «прекрасная лилия» — хлороводородная кислота HCl: HgO + 2HCl=HgCl₂ + Н₂O.

Теперь о князе Фосфоре в новелле Гофмана и о его внутренней связи с золотым горшком, который, по законам романтической иронии, по законам «первородного хаоса» вполне мог быть и самым обыкновенным ночным горшком, куда мочились ночью. В 1669 г. гамбургский алхимик-любитель Бранд, разорившийся купец, мечтавший с помощью алхимии поправить свои дела, подвергал обработке самые разнообразные продукты. Предполагая, что физиологические продукты могут содержать «первичную материю», считавшуюся основой философского камня, Бранд заинтересовался человеческой мочой.

Он собрал около тонны мочи из солдатских казарм и выпаривал ее до образования сиропообразной жидкости. Эту жидкость он вновь дистиллировал и получил тяжелое красное «уринное масло». Перегнав это масло еще раз, он обнаружил на дне реторты остаток «мертвой головы» (Caput mortuum), казалось бы ни к чему не пригодной. Однако, прокаливая этот остаток длительное время, он заметил, что в реторте появилась белая пыль, которая медленно оседала на дно реторты и явственно светилась. Бранд решил, что ему удалось извлечь из «маслянистой мертвой головы» элементарный огонь, и он с еще большим рвением продолжил опыты. Превратить этот «огонь» в золото ему, конечно, не удалось, но он все же держал в строгом секрете свое открытие фосфора (от греч. — «свет» и «несу», т. е. светоносца).

Греки словом phosphoros (дословно «несущий свет») называли факельщика; так же они могли назвать утреннюю Венеру, которая предвещала восход солнца. «Свет» по-гречески — phos (родительный падеж photos), отсюда слова «фотон», «фотография» и многие другие; а phoros — «несущий». Так что слова «светофор» и «фосфор» по сути означают одно и то же. Забавно, что если перевести слово «светофор» на латынь, то получится люцифер (от лат. Lucifer — светоносный). Отсюда и люциферины — органические вещества, участвующие в биолюминесценции, свечении живых организмов. А в биологии используется флуоресцентный краситель под названием «люцифер желтый». Вот вам и прямое воплощение романтической иронии как «первобытного хаоса», по Шлегелю. Моча — князь Фосфор — и в конце сам Люцифер. Какая химия! Горшок — символ, подобный голубому цветку Новалиса, и в момент обручения со своей истинной невестой Серпентиной Ансельм должен увидеть, как из горшка прорастает огненная лилия, он должен понять ее язык и познать все, что открыто бесплотным духам.

Химическая свадьба, которая также упоминается в новелле, — это знаменитый трактат тайного общества розенкрейцеров, посвященный различным этапам духовного просветления адепта.

Можно сказать, что «Золотой горшок» Гофмана — это своеобразный перифраз «Фауста» Гёте, где также зафиксированы подобные алхимические штудии. Остается только догадываться, с кем же, наконец, заключил договор студент Ансельм и что это за змейка Серпентина, на которой он решил жениться.