Роковой рубин

— Я так скучаю здесь, чуть не до слез, — внезапно сказала она. — Я хочу что-нибудь делать. Что угодно готова совершить, только чтобы обозначить на карте это богом забытое место.

Джинджер выпрямилась.

— Алекс, найди мне кусок земли, который я могла бы здесь купить. Только без проблем. Джону здесь наверняка понравится. У нас уже есть летний домик в штате Мэн, но это так далеко. Мы построим здесь еще один. Я уверена, Джон с ума сойдет, увидев эти места.

Александра приподнялась, повернувшись к подруге. Ее состояние, близкое к летаргии, сменилось неподдельным волнением.

— В самом деле? И к вам будут приезжать друзья?

— Толпами. Подумай только — куча народу, причем народу с деньгами, привлеченные свежим воздухом и горными пейзажами, покупают землю, строят дома, теннисные корты — боже мой, здесь непременно будет загородный клуб. С полем для гольфа. Разумеется, частный. Но все зависит от того, удастся ли найти хороший кусок земли.

— Джил, у меня уже есть такой. Уильям владеет участком в тысячу акров великолепнейшей земли всего в нескольких милях отсюда.

Джинджер взвизгнула от радости.

— Незастроенная земля? А что он с ней делает? Александра с презрением махнула рукой.

— Прекрасная незастроенная земля. Он сдает ее в аренду горстке убогих фермеров.

— Может быть, он уговорит их перебраться куда-нибудь?

— Ха! — Александра скривила губы. — Ни за что, даже под угрозой смерти. Они едва наскребают арендную плату, да и то не всегда, и тогда тащат к нашим дверям груды овощей — вместо денег. Но Уильям терпит это, потому что они относятся к нему как к обожаемому лендлорду. Я пыталась открыть ему глаза, но куда там. Он в ответ бормочет что-то о традиции и чести, словно поддерживать этих ленивых дармоедов священная обязанность.

— Ну а почему же тогда ты думаешь, что он все-таки изменит свое решение?

Александра, счастливая неожиданно открывшимися перспективами, откинулась на спинку шезлонга.

— О, теперь я что-нибудь обязательно придумаю! — мечтательно произнесла она.

* * *

В Коуве в это лето не слишком много работали — Сара и Рэйчел не могли оторваться от малышей. Им было по четыре месяца — их улыбки были прелестны, широко открытые глазки не уставали удивляться миру. Невнятный лепет и каждый взмах крошечной ручки приводили Сару и Рэйчел в восхищение. Хью был ничуть не лучше этих сумасшедших женщин. Вечерами он мчался домой, брал близнецов на руки и так готов был проводить все свое свободное время.

Здесь, в этой уединенной долине речки Соуки, что невидимо журчала за стеной тюльпанных деревьев, под защитой остроконечных гранитных скал, Саре никогда не было одиноко. Ей нужно было вести очень внушительное хозяйство: кормить цыплят, доить корову, заниматься огородом и садом. У нее было три веселых дворняги и пять раскормленных котов — для пущего спокойствия. По дому тоже находилось немало работы. Кроме того, она писала, ясные, прозрачные акварельные пейзажи и натюрморты с цветами, реже портреты — любого, кто имел терпение позировать достаточно долго. У нее были ее дети, дружба Рэйчел и любовь Хью. Обычно всего этого вполне хватало, чтобы не вспоминать о рубине, о брате и о его жене.

И вот настал этот день. Они с Рэйчел пололи помидоры за конюшней, Джейк и Элеонора спали на одеяле в тени кустов живой изгороди. Вдруг Рэйчел подняла голову и прислушалась.

— Кто-то едет, — нахмурившись, сказала она. У Рэйчел был чрезвычайно тонкий слух, столь же редкостный, как и ее талант находить драгоценные камни. Чтобы попасть в долину, нужно было переехать реку через брод и долго спускаться по дороге, петляющей по склону горы. Еще отец Хью построил деревянный мост на тот случай, когда вода поднималась слишком высоко. Впрочем, хоть через мост, хоть бродом, но с дороги не было слышно приближения машины. Собаки пока молчали, но Рэйчел редко ошибалась.

— Большой грузовик, — добавила она, поднимаясь с грядки и отряхивая вылинявшую рабочую юбку. Длинная коса седеющих волос скользнула по спине. — Встречай, — кивнула она Саре.

Сара тоже встала, засунула толстые рабочие перчатки в задний карман комбинезона и попыталась пригладить пышные волосы, растрепавшиеся во время работы. Обычай требовал чтобы хозяйка дома выглядела прилично, а в теплое время года еще и имела наготове чай со льдом. Сара порадовалась, что у нее в холодильнике припасен целый галлон.

Через несколько минут собаки залаяли. Сара вышла во двор, затененный громадными дубами. По дороге двигался древний грузовик с высоким деревянным кузовом. Вел его юноша, почти мальчик, в кабине было полно детей, а в кузове, вцепившись в боковые стенки, стояли женщины. Обветренные, крепкие — старые и молодые, белые и негритянки; Сара тотчас узнала их. Она помнила их застенчивые лица и простые воскресные платья так, как помнят лица и одежду членов своей семьи. Это были жены фермеров — арендаторов Уильяма.

— Ну, здравствуйте, — удивленно сказала она, когда грузовик, подъехав, остановился и шум двигателя смолк. — Что это вы разъезжаете посреди рабочего дня?