Роковой самообман: Сталин и нападение Германии на Советский Союз

«В данных обстоятельствах Советский Союз должен быть готов к войне на два фронта: на западе — против Германии, поддерживаемой Италией, Венгрией, Румынией и Финляндией, и на востоке против Японии, либо как открытого врага, либо как врага, занимающего позицию "вооруженного нейтралитета", которой всегда может перейти в открытый конфликт».

Германская угроза по-прежнему считалась потенциальной, так как у Жукова якобы не было документальных свидетельств о немецких оперативных планах, но, конечно, ей отводилось первое место. Если Германия откажется от своих планов нападения на Англию, она сможет собрать около 200 дивизий, включая 165, пехотных, 20 танковых и 15 мотопехотных, для развертывания на советской границе. Жуков, по-видимому, переоценивал размеры сил, с которыми придется столкнуться Советскому Союзу, полагая, что вместе с союзниками Германия может развернуть около 233 пехотных дивизий, более 20 танковых, имеющих 10 810 танков, и 15 мотопехотных, поддерживаемых 11 600 самолетами и 20 050 орудиями.

Существовало мнение, все еще основывавшееся на октябрьских планах 1940 г.^{1093}, что немцы пойдут в наступление на юго-западном участке, имея конечной целью захват Украины. Такой удар может сопровождаться вспомогательными ударами в центре и на севере из Восточной Пруссии в направлении Риги и Двинска или в центральном секторе в направлении Бреста. Но, вопреки общераспространенному мнению, следует подчеркнуть: Жуков не исключал возможности нанесения главного удара из Варшавы в центральный сектор по оси Рига — Двинск. Было принято решение развернуть большую часть армии на западном и юго-западном участках, оставив лишь минимум необходимых сил на востоке, чтобы удержать японцев и парализовать их наступление, если они начнут войну. Сорок пехотных дивизий, из них шесть моторизованных и семь бронированных, отправлялись на восток, а у Жукова оставались 171 пехотная, 27 мотопехотных, 53 танковых и 7 кавалерийских дивизий, чтобы прикрыть весь западный фронт^{1094}. Сначала Сталин, боясь спровоцировать немцев, хотел отклонить даже такой аморфный план, представленный ему, однако все же дал добро этому плану, ознакомившись с донесениями разведки, накопившимися к концу марта, и ввиду действий Германии против Югославии и Греции^{1095}.

Чтобы понять причины перехода Жукова к более энергичному развертыванию сил начиная с апреля, нужно уделить внимание эволюции разведывательных донесений, оседавших на его столе. Предупреждения таких агентов, как Зорге и «Старшина», создали вокруг них романтический ореол. Однако большая часть важнейших военных сведений поставлялась сотнями наблюдателей, рассеянных вдоль всей немецкой стороны западной границы на ключевых железнодорожных и автодорожных узлах. Они тщательнейшим образом рисовали для Москвы самую свежую и точную картину развертывания немецких войск. Точно так же военные атташе и военная разведка обеспечивали непрерывный поток достаточно верной информации. В то время как стратегическая разведывательная информация, как мы видели^{1096}, прямо поддерживала Сталина в его попытках предотвратить войну дипломатическими средствами, неумолимые факты, добываемые наблюдателями, пристально изучались Жуковым и его штабом и определяли характер ответных действий армии. Армия пользовалась некоторой свободой в выборе средств противостояния угрозе, конечно, с ведома Сталина, постольку, поскольку это не наносило ущерба его политическому лавированию.

В середине марта НКГБ, осуществляя надзорную деятельность, поручил агенту «Сидорову» проанализировать сведения, собранные полевыми агентами. Его яркий и подробный рапорт привлекал внимание к большому количеству составов, предназначенных для переброски войск в пункты назначения на востоке вдоль всей советской границы. Он засвидетельствовал возникновение ужасных пробок, вызванных дополнительными военными перевозками на основных линиях, идущих на восток из Германии, Вены и Будапешта. Многие перевозки осуществлялись не из Германии, а из оккупированных западных стран^{1097}. Транспорт, идущий из Берлина в бывшую Польшу, почти полностью резервировался для военных, гражданские лица должны были иметь специальное разрешение на поездку. Движение шло преимущественно ночью, чтобы скрыть его масштабы. Начиная с 3 марта около 3–4 эшелонов отправлялись ежедневно с запада на восток, перевозя войска и снаряжение, а в польских портах с кораблей выгружались военные грузы^{1098}.