Роковой секрет

— Синьорина Гроссу, — окликает мистер Зануда, заставляя меня обернуться и встретиться с его каменным лицом, — и это не просьба.

— Что-то еще? — интересуюсь с притворной вежливостью.

— Хорошего дня, синьорина. — Балдо уважительно кивает и закрывает дверь в кабинет.

Прощаюсь с ним легкой улыбкой и стремительно несусь к себе в комнату. От тревожных мыслей голова кругом, а горло сдавливает комок, что с каждой секундой только растет. Сглатываю и вдыхаю большой глоток воздуха, но он застревает в глотке, так и не достигнув легких. Прислоняюсь спиной к стене в попытке остановить панику. Спокойно, Рокси. Дыши. Это недоразумение. Наверняка у Рафаэля есть объяснение этому фотоархиву. Вот только как спросить его об этом? Ведь, если он узнает, что я рылась в его вещах, навряд ли похвалит меня за это. Сердце сжимается в груди, так что даже вдохнуть больно.

Остаток дня я провожу в своей комнате, боясь, что меня могут увидеть в таком взвинченном состоянии. Кусок в горло не лезет, и Женевре приходится чуть ли не с ложечки кормить взрослую девицу. А меня воротит от всего. Хочется побыть одной. Сердце раз за разом пускается вскачь, когда в голову закрадывается мысль, что этот мужчина всю жизнь следил за мной. Господи, там есть фотографии с моего первого выступления, которых нет даже в моем фотоальбоме, потому что в то время у бабушки не было денег на фотоаппарат.

В мои беспокойные размышления врывается загадочное имя Джиа. Чье оно? Неужели у Рафаэля был еще один ребенок? Скорее всего, эти рисунки для него дороги как память. Как и книга, которую он хранит у себя в столе.

Странно… Матвей ни разу не заикался о своих братьях или сестрах. Но последнее, о чем бы мне хотелось думать в данный момент, так это вспоминать своего бывшего-предателя.

Выхожу на балкон и забираюсь с ногами в плетеное кресло, прижав колени к груди. Сейчас мне страшно. Потому что я ничего не понимаю. У меня нет ни документов, ни денег. Даже при огромном желании я не смогу вернуться домой. Это просто невозможно.

— У тебя что-то случилось?

Зычный голос застает меня врасплох, и я вскакиваю на ноги, но, потеряв равновесие, врезаюсь спиной в перила.

В дверном проеме стоит мрачная фигура Рафаэля. От пугающей энергетики этого мужчины сердце пропускает удар.

— Нет… все нормально. П-просто…

— Просто мучает совесть?

Он знает. Росси лениво приближается ко мне, и я замечаю в его руках ту самую книгу.

[1] Frutti di Mare — это морепродукты. Итальянцы готовят Frutti di Mare пасту, пиццу, салаты. И обязательно добавляют в блюдо помидоры или томатный соус.

[2] Бискотти (итал. Biscotti) — популярное итальянское кондитерское изделие, представляющее собой сухое печенье с характерной длиной и изогнутой формой. С итальянского переводится как «дважды запеченное». Бискотти — это общее название печенья в Италии.

Глава 23

РОКСОЛАНА

— Тебя разве не учили в детстве, что когда берешь чужие вещи, их нужно класть на место? — Он потрясает книгой в воздухе и, демонстративно положив ее на край стола, направляется ко мне.

— Давай поговорим спокойно. — Моя попытка произнести слова ровным тоном проваливается под его взглядом, и я неосознанно выставляю руки вперед, наивно полагая, что этим остановлю надвигающийся на меня локомотив.

— Почему ты такая непослушная, Сола? — Мои ладони плотно упираются в грудь Росси. Не оправдывая мои опасения, он мягко обхватывает их и разводит в стороны, сокращая этим расстояние между нами. — Я позволил тебе находиться в моем кабинете не для того, чтобы ты со своим любопытством лезла, куда не следует. — Его невозмутимость сбивает меня с толку, а когда мужчина ласково заправляет локон мне за ухо, я замечаю его разбитые костяшки и вздрагиваю от едва уловимого прикосновения. — Знаешь, что, кроме лжи, я больше всего ненавижу в этом мире?

Молчу. Не считаю нужным отвечать на вопрос, только дрожу под прицелом его жестоких глаз. Ведь я прекрасно знаю, что скрывается за этим гребаным спокойствием.

— Я не люблю, когда мои вещи трогают без спроса. — Сминает грубыми пальцами мой подбородок. — Запомни это, девочка. В следующий раз твоя задница получит по заслугам.

Росси жестко дергает меня на себя, приближая вплотную к своему лицу. Невольно открываю рот, чтобы глотнуть воздуха, потому что его агрессивная близость выжигает остатки кислорода. А от безысходности хочется провалиться сквозь землю, но боюсь, что он и оттуда меня достанет. Охватившая меня паника ослепляет сознание, а его взгляд кричит так, что хочется сжаться в комочек и укрыться от штормового предупреждения, которое я вижу в глазах этого дьявола.