Роковой шторм

- О, прости меня! Мне следовало бы вырвать язык раскаленными щипцами за то, что я напоминаю тебе об этом. Теперь все хорошо. Рейбен эфенди спас тебя и привел сюда, где ты в безопасности.

И, словно последствия этого спасения продолжали будоражить ее ум, девушка продолжала:

- Говорят, ты никогда не делила ложе с Мохаммедом деем. Возможно, поэтому он не женился на тебе?

- По правде говоря, не знаю. Он не был ни молодым, ни здоровым.

- А ты жалеешь, что он оказался бессильным? Лучше, если бы он был молодым и страстным, как Али дей?

- Кто знает? Возможно, Али дею не нравятся светловолосые.

- Ой, не говори так! - сказала Изабель, вскидывая руки к своим завиткам песчаного цвета. - Никогда не говори таких вещей!

Эксцентричные выходки девушки рассеяли мрачное настроение Джулии. Она бросила на нее быстрый любопытный взгляд.

- Насколько мне известно, у дея уже есть четыре положенных ему жены.

- Одна больная, жалкая, костлявая, еле ноги передвигает, - немедленно откликнулась черкешенка. - Она фракийка, с желтой кожей и тусклыми коричневыми волосами. Возможно, скоро умрет. Или дею может прийти на ум развестись с нею, потому что она бездетна.

- А ты принадлежишь другому, - напомнила Джулия с оттенком легкой насмешки. Изабель испустила глубокий вздох, но затем просветлела.

- Но зато я сохранила девственность...

Джулия чуть не подавилась косточкой от финика.

- Это замечательно, - сказала она, вновь обретя дар речи.

Девушка задумчиво согласилась.

- Сначала я хотела перерезать себе горло, потому что вначале Кемаль презрел меня и передал низкому рабу, а потом этот раб тоже не пожелал меня. Теперь я знаю, что мысли о тебе делали его слепым к моей красоте. Наверное, моя судьба - оставаться чистой девушкой, пока меня не возьмет великий человек.

Видимо, этой иллюзией Изабель утешала себя, и Джулия не стала разрушать ее.

- Без сомнения, это так, - откликнулась она серьезно. В другой раз, сидя на подушке у ног Джулии, Изабель спросила:

- Тебе было приятно делить ложе с Рейбен эфенди?

- Почему ты спрашиваешь? - Джулия уклонилась от прямого ответа. Никогда не сможет она привыкнуть к невероятной болтливости восточных женщин. Для них не было ни запретных тем, ни чересчур личных вопросов, которых они постеснялись бы задать.

- Вначале, когда он принял тебя под свое одеяло, чтобы утолить похоть, я чувствовала себя униженной и даже завидовала вашей близости. Но в то же время я обрадовалась.

- Потому что это позволило тебе остаться девственницей? - спросила Джулия с оттенком иронии.

Ярко-розовый рот Изабель также изогнулся в улыбке.

- Не совсем... Я обрадовалась, что не стоит опасаться встречи с пугающим меня человеком.

- Понятно.

- Нет, нет! Вовсе не от страха близости с мужчиной у меня дрожат колени и перехватывает горло. Меня пугает именно Рейбен эфенди!

- Что ты имеешь в виду? - Джулия слегка нахмурилась, пристально глядя в круглое лицо девушки.

- Он не похож на других мужчин, моя госпожа Гюльнара. Во всяком случае, не похож на мужчин, которых я знала в детстве, когда жила в родной деревне. Он из Франкистана, его тело шире и выше, чем у мавра или турка и даже чем у мужчин моего народа. Наверняка в его чреслах больше силы, чем может выдержать юная девушка вроде меня. К тому же он ни разу не ударил меня и даже не повысил на меня голос в гневе, и подобное самообладание не может быть естественным. Кожа его под одеждой бледная, и там, где она не покрыта загаром, на нее неприятно смотреть. И этот странный, синий, словно море, цвет его глаз - наверняка дело рук нечистой силы.

Рот Джулии слегка искривился.

- Значит, ты не считаешь его красивым?

- Да, он красив, словно бог, но странен и непознаваем.

- Он всего лишь мужчина, - ответила Джулия, - который нуждается в любви, поддержке и близости женщины.

Она говорила интуитивно, не задумываясь, но внезапно истинность сказанного, словно целительный бальзам, проникла в ее душу. Разве ее собственное впечатление от Реда так уж сильно отличалось от мнения о нем Изабели? Слишком долго она смотрела на него, точно на чудовище, примерно как Изабель на нечистого, дьявола, который использовал людей и предавал их, не испытывая никаких чувств или угрызений совести. Однако это была не правда.

- Значит, он любит, как другие мужчины? - настаивала Изабель.

- Видимо, да.

- И тебе было приятно?

- Да, - ответила Джулия, и глаза ее были словно два неподвижных озера, - мне было приятно.

***