Роковой шторм

Джулия машинально подставила губы для поцелуя, словно делала так всю жизнь. Это стало обычным ритуалом при встрече и расставании. Она усвоила, что если будет уклоняться от этой обязанности, ей придется подвергнуться страстному объятию на людях. Ред приподнял ее подбородок, и его губы на этот раз задержались чуть дольше обычного.

- У меня хорошие новости, - сказал он, подняв голову. - "Давид" направляется в порт.

- О, Ред! - выдохнула она. - Наконец-то!

- Да, ожидание окончено. Несколько дней в порту, неделя - самое большее две, на погрузку - и мы отправимся к острову Святой Елены.

Тень пробежала по его лицу; он выпрямился, положив руку на мраморный камин.

- Что-нибудь случилось?

- Нет, - сказал он, покачав головой. - Что могло случиться?

- Не знаю. Мне, видимо, что-то померещилось.

Но она была уверена, что не ошиблась. На мгновение сожаление и беспокойство промелькнули на ее лице.

- Надо сообщить Гурго и остальным. Я уже разослал приглашения на сегодняшнюю встречу. Вы хотите прийти?

- Только попробуйте удержать меня, - воскликнула она. - Но точно ли, что "Давид" отправится из Лондона на остров Святой Елены?

Он кивнул.

- На Святую Елену, а затем дальше в Рио-де-Жанейро. Все устроилось главным образом благодаря лорду и леди Голланд, которые приготовили груз еды и напитков для императора.

- Благослови их Господь! Мне нравится леди Голланд, а вам?

- Даже несмотря на ее развод? - осведомился он.

Разумеется, Джулия слышала эту скандальную историю. Леди Голланд, с ее вечной благотворительностью, неосторожно проливала свет на вещи, которые аристократия не замечала годами и предпочла бы не замечать и далее. Высший свет намеревался обезопасить себя от леди Голланд и поэтому стремился найти грехи и недостатки в ее прошлом. Для аристократов не имело значения, что она была милой и красивой, и особых грехов за ней не водилось. Джулия не могла не высказаться в ее защиту.

- Молодой женщине, оказавшейся в Риме и связанной по рукам и ногам старым слабоумным мужем, вероятно, сложно было устоять перед обаянием лорда Голланда.

- Сюжет для волшебной сказки, не так ли? - спросил он насмешливо.

- Вовсе нет, - ответила Джулия серьезно. - Просто человеческая слабость.

- Вот как? - он приподнял бровь. - В таком случае я бы хотел, чтобы в вас ее было больше! - Не давая времени ответить, он потянул за звонок. Думаю, последнее достижение следует, отметить. Давайте поднимем тост за прибытие "Давида" и успешное завершение его плавания!

- С радостью, - сказала Джулия, удивившись тому, как мрачно он улыбнулся.

Поздно вечером они отправились на собрание бонапартистов. На улицах было тихо, почти пустынно по простой причине: лондонский сезон завершился, высший свет упаковал свои сундуки и отправился в пригород или в Брайтон с принцем-регентом. Кроме того, спускалась вечерняя прохлада и туман наползал с Темзы. Он клубился вокруг фонарей экипажа, словно шелковистые привидения. В темноте остальные кареты были почти неразличимы, впрочем, их было немного. Когда они свернули за угол, Джулия снова увидела зловещего возницу. В тумане и сырости она плохо различала его лицо, но, казалось, он смотрел в их сторону. Через несколько минут она услышала грохот повозки, следующей за ними. Она повернула голову:

- Ред, вы слышите...

Продолжить Джулия не смогла, так как он нагнулся и обнял ее. Губы их встретились, заставив ее откинуться на малиновые бархатные подушки. Ред помедлил, задержавшись у чувствительного уголка ее рта, потом скользнул по щеке к нежной впадине на шее. Прижавшись лицом к высоко поднятым завиткам ее волос, он глубоко вдохнул их аромат, прежде чем вернуться снова к медовой сладости губ. Его пальцы двигались по корсажу, расстегивая одну за другой серые жемчужные пуговицы. Грудь Джулии напряглась, когда он отвел в сторону материю, обнажив мягкую, глубокую ложбинку. Ред опустил голову, и она почувствовав жар его губ, задержала дыхание и погрузила пальцы в упругие волны его волос. Когда Ред шире распахнул корсаж, собираясь уделить более пристальное внимание одному из двух теплых бутонов, она внезапно дернула его за волосы.

- Что вы делаете?

Он оторвался от нее и медленно поднял голову.

- Вы выглядели настолько отрешенной, девственной и нетронутой, словно послушница в монастыре, и настолько безучастной ко мне, что я просто не мог этого вынести.

- Есть ведь и другие способы привлечь мое внимание, - произнесла Джулия, сердито сжав губы.

- Что делать, если я предпочитаю свой собственный?

- Надеюсь, можно что-то придумать.

- Да, наверно, если бы я сосредоточился на этом, - внезапно согласился он, - но я так легко отвлекаюсь.

Тут его взгляд снова заскользил по все еще распахнутому корсажу.

В лихорадочной спешке Джулия принялась застегивать пуговицы.

- Теперь у вас нет оправдания.

- Я думаю, - сказал он спокойно, - что отсутствие любимого предмета лишь усугубляет чувство.