Роковой шторм

Ночью, лежа обнаженной в объятиях Реда под шерстяным одеялом, Джулия впервые за все эти годы крепко спала. На рассвете Ред вновь разбудил ее для любви. Потом она вновь заснула и проснулась, когда солнце было уже в зените. Она открыла глаза. Комната, где они провели ночь, была золотисто-желтая от света, отражающегося от крашеных стен, облицованных кафелем в проемах дверей и окон. Гладкие мраморные полы были покрыты коврами и звериными шкурами. Одна из шкур была плащом той самой львицы… За окном в саду распевали птицы, слышалось воркование голубей. В комнате было довольно прохладно. Плохо было лишь то, что на кушетке она была одна: место подле нее уже остыло. Ред давно куда-то ушел.

Поднявшись, Джулия накинула какую-то вчерашнюю одежду, рукой кое-как расчесала волосы и вышла из спальни в поисках Изабель.

Та хлопотала среди множества горшочков и мисочек возле зажженного очага в задней комнате для прислуги. При виде ее девушка вскочила.

— Моя госпожа Гюльнара! Вам надо было только позвать меня.

Ее круглое лицо слегка припухло, словно она плакала, но в целом оно не выражало вражды. Уважительное обращение легко слетело с ее губ.

«Интересно, — подумала Джулия, — это из-за их разницы в возрасте или в результате инструкций, данных Редом?»

— В следующий раз так и сделаю, если не возражаешь. А сейчас я хотела бы подкрепиться лепешкой и фруктами.

— Конечно, моя госпожа. Я принесу вам целый поднос кушаний.

— Ты очень добра, — откликнулась Джулия.

— Ваши вещи из гарема старого дея уже принесли, — продолжала девушка.

— Позже, когда вы поедите, я позову другую служанку и мы все расставим так, как вы скажете.

— Спасибо, — ответила Джулия.

День полз медленно, а Ред все не возвращался. Изабель копошилась по хозяйству, считая это своей священной вотчиной, и Джулии некуда было приложить энергию. Когда она спрашивала Изабель о Реде, та лишь трясла головой с видом крайнего удивления, пораженная тем, что Джулия могла подумать, что хозяин мог посвятить в свои планы простую рабыню. Целиком принимая на веру главенство мужчин, Изабель занималась лишь домоводством.

Джулия сменила свой золотистый костюм на турецкий и ей ничего больше не оставалось делать, как только сидеть, изучать свои синяки и думать о событиях прошедших суток. Надев бурнус, она вышла в сад, но прогулка также не принесла ей удовольствия: от сгоревших накануне зданий полз едкий дым, в небе носились стервятники, выискивая добычу. Дождь, холодный серый зимний дождь, заставил ее вернуться в дом.

Она подумала о том, что стало с телом Мохаммеда дея и с убитыми во время переворота. Затем пыталась читать, когда вдруг внезапно донесся стук в дверь. Изабель, поспешно накинув покрывало и что-то бормоча под нос, бросилась открывать.

При виде вошедшего Джулия вскочила на ноги.

— Базим! — воскликнула она дрожащим от радости голосом.

— Моя госпожа Гюльнара, — произнес он с глубоким поклоном, — надеюсь, что вы в добром здравии.

— Да, — уверенно ответила она, — а как ты?

Лицо его исказила гримаса, и он взглянул на свои ноги.

— Я еще плохо хожу, — ответил он, — но буду жить.

— Бастонада? — прошептала она.

— Им было необходимо вытянуть из меня признание. Это не удалось сделать лишь потому, что время их прошло. Но я пришел сюда не для того, чтобы жалобами вызвать сочувствие. Я пришел к вам как ваш нижайший слуга, по воле Аллаха, на то время, пока вы нуждаетесь во мне.

— В этом нет необходимости, Базим. Я просила освободить тебя из тюрьмы не для того, чтобы ты стал моим рабом.

— Есть необходимость, о прекрасная госпожа. Мой хозяин, Мохаммед дей, поручил мне заботиться о твоем счастье и благополучии. За то, что ты вызволила меня из тюрьмы, я искренне предан тебе и поклялся Рейбену эфенди, что буду защищать тебя.

— Как пожелаешь, Базим. Возможно, я буду нуждаться в защите. Но кто этот Рейбен, о котором ты говоришь?

— Рейбен — новое мусульманское имя, выбранное тем, кого знали как Редьярда. Ритуалы, сделавшие его мусульманином, завершены. Ты более не рабыня раба, но имущество свободного человека.

Ред — мусульманин! Она не могла осуждать егоза вероотступничество, понимая, что это — единственный шанс получить свободу. В конце концов, Бог один, и лишь пророки разные. Как это повлияет на Реда?

Под своим восточным облачением он остался англичанином. Но как долго это продлится? По прошествии такого длительного времени трудно быть в чем-то уверенной.

— Понятно, — медленно сказала Джулия, — Но почему он не вернулся сюда сам?

— Он теперь не может возлечь с женщиной много недель. Чтобы удержать себя от искушения и в то же время быть полезным своему другу, и хозяину Али дею, он отправился в очень важное плавание.

— Отправился в плавание? Он уже уехал?

— Именно так, моя госпожа.

— Он мог бы сказать об этом сам и проститься со мной, — голос ее был полон обиды и разочарования.

— Ему не разрешили. Он избрал меня своим доверенным лицом и передал тебе кошелек с динариями, а также письмо и посылку для тебя.