Роковой соблазн (СИ)

«Для меня это больше не новость», — с грустью подумала. — Жаль только, что информация запоздала. Хорошо было бы узнать о его родственных связях до того, как я решилась отдаться ему».

— Ань, ты знала?

Коротко кивнула. И не важно, что фамилия Макса открылась накануне Лилиного просветления. Это уже не имело значения.

— Я видела его этой зимой на сдаче второй очереди жилого комплекса «Жемчужина». Он приезжал в Туапсе. Был на мероприятии с девушкой. Ну, знаешь, такой эффектной платиновой блондинкой.

Гадать, кем именно была девушка, сопровождающая Макса, не приходилось. Вездесущая Жанна.

Странное дело, но ревность в душе не кипятилась. Её заглушила тупая боль. Пропустив колючую волну закипающего негодования, дослушала милую болтовню Лили относительно зимней презентации элитного жилья, которое грех не купить. Конечно, я не расспрашивала о подробностях пребывания Макса на прошедшем событии, но для себя уяснила: вот откуда он знал о продаже отборных участков в тех окрестностях.

— Раз ты знаешь, кто он, колись, что между вами происходит, — зарядила прямотой Лиля. — Он ведь гораздо моложе тебя. Не беден. У вас всё серьёзно? Вы встречаетесь?

И что бы вы ответили ей? Пассивно слушать про достижения вчерашнего любовника — одно. Выворачивать душу наизнанку, пусть и перед хорошей знакомой, практически подругой — другое. Держать горькое разочарование в себе — третье.

Немного помолчав, я выбрала последний вариант.

— Уже не знаю…

Моя собеседница нахмурилась. Было заметно, Лиля что-то лихорадочно соображает. Её тёплая мягкая ладонь легла на мою руку.

— Ань, рассказывай. Будем вместе разбираться.

Сложно обнажать своё сокровенное перед кем-то, но сестра Сергея отличалась добродушием и, несмотря на разрыв отношений с её братом, не осуждала меня. Взвесив «за» и «против», я рассказала ей историю появления Макса в моей жизни и завершила её, когда кофе остыл. Лиля некоторое время молчала и, побарабанив пальцами по столу, наконец, заговорила:

— Три дня — большой срок для принятия реальности и переосмысления действий Романовского. Знаешь, я бы на твоём месте не отшивала Макса. Дай ему ещё один шанс. Разве ты сама не хочешь быть с ним счастливой? А участок я бы продала, но не его отцу.

Сошлась она со мной в единой мысли. Как поступить с лавандовой фермой, я без подсказки Лили знала. В последующие дни завершала сбор пригодных для сушки цветов, не без постоянных мыслей о продаже и Максе.

Его образ и выразительные тёмные глаза постоянно всплывали в сознании. Всё, что происходило между нами, как фильм на экране, проносилось в памяти. Всё… от момента первой встречи возле автозаправки до последнего предложения пользоваться его домом. Всё, что он делал и говорил…

Ох, чёрт!

Только бы не вспоминать, как он просил не уходить. Не слышать больше того надрыва в его голосе. Он ведь действительно меня любил.

Как бы Макс не стремился помочь отцу, не могла отрицать: нам необходимо было спокойно поговорить снова.

В субботу я решила воспользоваться его благосклонностью. Оставив своих верных питомцев на попечение не менее верных арендаторов близняшек, сначала отправилась в Центр к нотариусу, а затем в «Лазурный берег».

Глава 26

Макс

Мой отец возвышался скалой, сидя во главе огромного дубового стола. Собрание акционеров затянулось, и настроение лидера компании под финал дебатов стало адским. Он холодно смотрел на источник, создавший проблемы в Сочи, и, взяв себя в руки, снисходительно предоставил ему попытку оправдаться после моей версии изложения событий:

— Итак, Евгений Павлович, возможно, ты недостаточно правильно понял мои распоряжения и слишком ревностно отнёсся к их исполнению. Давайте выслушаем версию произошедшего на стройке непосредственно от господина Ярцева.

— Поддерживаю! — одобрительно отозвалось несколько голосов.

Жаркое завершение собрания намечалось. Ради справедливости и вывода на чистую воду юриста, пожалуй, стоило провести в конференц-зале лишний час. Каждый из нас жаждал услышать его объяснения.

Ярцев бросил на Аркадия сердитый взгляд и презрительно посмотрел на сидевших за столом акционеров. «Кучка подпевал! Тоже мне… чёртовы присяжные!» — так и сквозили презрением его мысли. Лицо юриста покраснело от ярости. Когда он стремился в правление «Юнивест-Строй», не думал, что гонка станет для него честной конкуренцией, а не просто панибратским утверждением. Жизнь предоставляла ему возможность стать в будущем холдинга не просто стареющим юристом, а кем-то более значительным. И Ярцев, как клещ, обеими руками вцепился в эту возможность.