Роковой соблазн

Метель на дворе, снегу намело, из всех щелей дует, в трубе завывает, но это ли беда? Где-то за этой круговертью бродят двуногие волки, ищут Игоря. Ножи уже наточены…

Игорь переживал. Фикс куда-то исчез, братва разбежалась. Он пытался собрать толпу, звонил, встречался, но все бесполезно. Пролетарская братва давила по всем фронтам, и в конце концов ему пришлось спасаться бегством. И Татьяна уехала с ним в убогую деревню в полусотне километров от города. Дом бревенчатый, перекошенный от времени, полы под крутым наклоном, из одной комнаты в другую как на горке спускаешься, а обратно – восходишь. Но печка греет хорошо, не дымит, а еды на месяц хватит. И кровать они выровняли.

Железная кровать, односпальная, но теснота их не смущает. Скорее наоборот. Это же замечательно, спать в обнимку с любимым мужчиной. А она любит Игоря. Да и он относится к ней тепло. И даже чувствует за собой вину. Мог ведь остановить Вику, но не сделал этого.

– Ты не переживай, нормально все будет. Леша обязательно что-нибудь придумает, – с верой в своего брата сказал Игорь. – Затаился где-то и ждет… Пролетарские тоже выжидали, ничего, собрались с силами. И у нас на мази все будет…

– А я переживаю? – улыбнулась она. – Может, я не хочу возвращаться… Здесь ты мой, а в Николайске снова загуляешь…

– Не загуляю. Мне с тобой хорошо… Только с тобой и хорошо… Я, как увидел тебя в сауне, понял, что больше мне никто не нужен…

– А раньше увидеть не мог?

Вика повела себя как последняя тварь, но все-таки Татьяна была благодарна ей. Она и одеваться ее научила, и правильно себя вести с мужчинами. А до этого она была типичной лохушкой, потому Костя и не захотел продолжать с ней отношения…

– А если у меня позднее зажигание?

– Позднее зажигание? – задумалась она.

Смешно это или нет, но Саша тоже не сразу запал на нее. Нравилась она ему, но всерьез он воспринял ее уже в Николайске. И в Красномайске с Костей он дрался скорее ради потехи, чем из-за любви. Нет, он об этом не говорил, но так она не дура, многое и без слов понимает. И чем жестче обкатывает ее жизнь, тем больше понимает…

– Но если зажглось, то это навсегда…

– Хотелось бы верить.

– Вот увидишь, все будет путем.

– Да, конечно, – как-то не очень уверенно сказала она.

– Я понимаю, Гасан тоже тебе много чего обещал… И «бабки» у него были… Знаешь, я бы на его месте тоже все бросил. Бросил бы все и уехал с тобой. Построили бы дом на краю света…

– Еще не вечер. Еще все будет.

– Поверь, я все сделаю…

Не успел он закончить фразу, как вдруг распахнулась дверь, и в комнату ворвались какие-то люди. Игорь вскочил с кровати, но было уже поздно. Татьяна увидела, как в воздухе мелькнул пистолет, рукоять которого с размаха опустилась ему на затылок. Он обмяк, навалился на нее, но мужчина с широким приплюснутым носом схватил его за шею и стащил на пол. А узколицый парень с оттопыренной верхней губой ловко заломил его руки за спину. Натягивая на себя одеяло, Татьяна услышала, как щелкнули наручники.

– Эй, гражданка, команда подъем! Давай собирайся!

В дверях стоял еще третий – высокий статный мужчина с посеребренной головой, но молодыми глазами. Правильные черты лица, прямой нос, тонкие, но красиво очерченные губы… Не похож он был на бандита.

– Вы кто такие?

– Капитан Шемякин. Управление по борьбе с организованной преступностью.

Широконосый и узколицый вытащили Игоря из комнаты, а седой остался. Стоит, смотрит на Татьяну с ироничной усмешкой, ждет, когда она поднимется.

– Отвернитесь! – потребовала она.

Он пожал плечами, но просьбу все же выполнил. И даже пальто подал, когда она оделась.

Милицейский «уазик» стоял за околицей, идти к машине пришлось по сугробам, под порывами ледяного ветра. Но больше всего Татьяну донимал холод, который шел изнутри. Только что все было хорошо, и вдруг нашла напасть – Игорь арестован, а ее везут в город, как его сообщницу.

Широконосый и узколицый сели назад, телами обжав Игоря, Татьяну посадили вперед, а Шемякин взялся за руль.

– До города пилить и пилить, а ты, Васильев, уже приехал, – сказал он, включив первую скорость.

– А что я сделал?

– А Косарева кто убил?

– Это не я! – простонал Игорь. И возмущение было в его голосе, и страх.

– И Пахомова ты не трогал?

– Вы ничего не докажете!

Татьяна закрыла глаза. Все-таки была кровь на его руках. Как чувствовала она.

– И ты нам ничего не расскажешь? – Машина медленно тронулась с места.

– А что рассказывать?

– Ну, для начала расскажи, как в Косаря стрелял.

– Не знаю такого!

– А пролетарская братва знает. А пролетарские сейчас, сам знаешь, в фаворе. Как думаешь, что с тобой в СИЗО будет?

– Не знаю ничего!

Видимость ужасная, машина с трудом продиралась сквозь заносы, и капитан щурил глаза, всматриваясь вперед. На Татьяну он не смотрел, хотя она могла выскочить из машины. А зачем, если в такую погоду далеко не убежишь, тем более в ботфортах на шпильке.

– Если за себя не боишься, о девчонке своей подумай. Ее тоже ищут. И найдут. А что с ней будет, сам знаешь. Сначала одно, а потом убьют! Ты этого хочешь?

– Не знаю я никакого Косарева! Никого я не убивал! – истерично выпалил Игорь.