Роковой соблазн

Голова болела, кружилась, перед глазами плыло, под горлом стоял густой тошнотный ком. И еще в глаза лез пот, смешанный с кровью. Костя провел рукой по голове, вминая пальцы в волосы, нащупал шишку с глубокой, кровоточащей ссадиной на ней. Ничего не скажешь, сильно ударили. Нос распухал, под глазом заплывало; рваная рана на щеке, губа разбита, но челюсть вроде бы цела, зубы на месте. Жить можно…

Он вышел к дороге, но сразу машину остановить не смог. Водители специально жали на «газ», увидев его с поднятой рукой. Вид у него, мягко говоря, не ахти, он все это прекрасно понимал, но все же тихо матерился сквозь зубы вслед проезжающим автомобилям.

Наконец его подобрала белая «шестерка». Водитель хотел что-то спросить в развязном тоне, но наткнулся на его предупреждающий взгляд и прикусил язык. Не хотел Костя говорить, откуда он и почему в таком виде.

Ополовиненный сваркой вагон-ресторан стоял на окраине запущенного сквера неподалеку от вокзальной площади. Стоял неприметно, в стороне от широкого тротуара, но к нему вела мощенная плиткой дорожка, свернуть на которую призывал указатель, по своей форме похожий на флюгер. Перед самым входом возвышалась арка, сплетенная из ветвей ясеня и клена, под ней жалась к земле скамейка с чугунными боковинами. А на этой скамейке сидела девушка с русой косой. Шерстяная сиреневая кофточка с прозрачными пуговками на ней, розовый шифоновый платок на плечах. Пальцы рук сцеплены в замок, глаза закрыты, на губах мечтательная улыбка. А губы полные, четко очерченные. Носик слегка подкачал, и подбородок не совсем удачный, сузить бы его немного, но в общем-то все неплохо. Красивая она, девушка Таня, а фигурка и вовсе – слов нет. Только вот не лежала у Кости к ней душа. Провел с ней ночь, отправил домой, вечером пообещал зайти, но зря она его ждала.

Таня услышала шаги, открыла глаза, удивленно посмотрела на него и неловко оправила юбку.

– Привет! – выдавила она.

Костя ничего не сказал. Он обошел вагон сбоку, ключом открыл дверь в тамбур. Под краном в туалете смыл кровь с головы, с лица. Таня оставалась на улице, но это его не смущало. Если уйдет, обиженная невниманием, тем лучше. Баба с возу… На кухне он умылся водкой, проспиртовав ссадины и сбитости, только тогда вышел из вагона. Таня все так же сидела на скамейке, но не дремала. И на лице не осталось даже тени от мечтательного выражения. Костя сел рядом, закурил.

– А я приехала вот, – немного выждав, сказала она.

Он кивнул. Да, приехала, и что теперь?

– В универ поступила.

От удивления он едва не поперхнулся дымом.

– На юридический…

– Поздравляю.

– Место в общежитии дали…

– Хорошо.

– А что у тебя с лицом?

Костя покачал головой. Зачем отвечать на вопрос, когда ответ и так понятен по синякам и разбитостям? Настучали ему по голове, а как это было, говорить совсем не обязательно.

– С Сашей подрался?

– А почему я должен с ним подраться? – удивленно глянул он на нее.

– Ну, вы же вместе работаете…

– Ты откуда знаешь, где он работает?

– Ну, я знаю, где он живет… Сестру его видела… – смутилась Таня. – Представляешь, я ей сказала, что у нас с Сашей отношения!

Она вдруг взяла его под руку и крепко прижалась грудью к плечу, показывая этим, что отношения у нее могли быть только с ним, ни о ком другом она и думать не может.

Костя покачал головой. Нет между ними ничего. Было, но прошло. Со скоростью ветра прошло, за одну ночь.

– У тебя кто-то есть? – Таня отстранилась от него с робким возмущением.

– Нет у меня никого, – хмуро глянул на нее Костя.

– Тогда почему ты злишься? – удивленно спросила она.

Костя, скривив губы, взял ее за руку и шагнул к двери, увлекая за собой.

– Вы здесь работаете? – спросила Таня, глядя, как он закрывает за ней дверь.

Костя насмешливо промолчал. Зачем спрашивать, если все и без того ясно? Да, он хозяин этого полувагона-полуресторана, а Саша у него в помощниках. Через пару часов кафе, возможно, распахнет двери для посетителей, но Тани к этому времени уже здесь быть не должно.

Шифоновый платок змейкой сполз с ее плеч и кольцом скрутился на столе. Прозрачные пуговицы на кофточке расстегивались легко, сверху-вниз, одна за другой.

– Обними меня, – тихим шелестящим голосом попросила она. И не дожидаясь, когда он сделает это, сама прильнула к нему. – Ты дрался за меня… Теперь я принадлежу тебе… Только тебе.

Костя усмехнулся под нос, усаживая девушку на край стола. Да, он дрался с Гасаном и победил, но права собственности на Таню у него нет. И она сама это понимает, но ей нужно оправдаться перед собой. И перед ним. В кафе никого нет, двери закрыты, она в объятиях разгоряченного мужчины, на пороге – неизбежность, которую не остановить. Осталось только найти удобное, оправдательное объяснение происходящему и расслабленно закрыть глаза… Таня так и поступила…

Глава 3