Роковой визит волшебницы

— А мать меня так и прозвала — мой Красный шарик. А я потом ей–то и говорю: «Мам, да какой я тебе к шуту шарик, я ж плоский ведь, как доска для глажки». И она мне эту историю и рассказала. А папаню в тюряге потом и кокнули: очень уж буйный был, может, даже к лучшему. Так что — Красный шарик, 7 ноября, 12 часов с минутами, поселок Терибловка Аховского района, Мутнинского края.

— Да, а мы вот с Триколоркой — подкидыши, — пробовал рассеять серьезность Ж.

М. проколол его взглядом, как инженер Гарин лучом гиперболоида.

Нутро у него все горело: ведь он был в пяти шагах от разгадки тайны всей своей будущей жизни.

Новое свидание с доктором было назначено уже каждому индивидуально на следующей неделе.

— А Триколоре когда? — не унимался шутник.

— Пусть придет вместе с вами, вы друг друга зодиакально дополняете, — съязвила доктор.

М., почувствовавший себя уже настоящим Дэвидом Копперфильдом, взялся докторшу «доставить до места назначения».

— По воздуху, что ли? — окончательно обиделся уже на весь свет не очень гордый Ж.

Ведь сердиться он не имел никаких прав, так как абсолютно зависел от М.

Недоношенный К. отправился к какой–то своей пассии, и никто не знал, что это была та самая тяжелоглазая, но легкостопая и розовоперстая Ноги.

В тот день зодиакальной инспекции в конторе М., Ж. и К. что–то произошло.

Приметы происшедшего были, что говорится, налицо. Во–первых, М. на следующий день надел костюм.

И совсем не козлиный потертый джинсовый, чтобы богатым не казаться. Так все, кто деньги абы какие имел, одевались, чтобы сразу не вырубили, а чтоб закосить под простого мужичка: куртень с капюшоном, колпак вязаный, штаны пузырями, свитеришко, а в портфеле сорок тысяч баксов в мелкорублевом эквиваленте, перетянутые нитками, словно от старухи штопальщицы, — ком весом килограмм восемь–девять.

Итак, М. надел костюм, что было все равно что Триколор в зеленку опустить. К. и Ж. только переглядывались. Во–вторых, М. пошел в парикмахерский салон «Денди», что через дорогу, и поменял, как говорится, имидж. В-третьих, сбросил колпак и стал носить кубанку из енотовидной собаки из самой страны Незаходящего солнца.

— Из евнуховитой, — острил озлившийся, но больше испугавшийся Ж.

Надо учесть, что это все происходило до постановки зодиакальных кармических диагнозов.

Роковой срок пришел.

Для каждого в свой день.

М. получил страниц пятьдесят убористого текста.

К. — две страницы и таблицу.

Ж. — узкую полоску бумаги и корешок приходного ордера.

Что написано было в рекомендации М., никто так и не узнал.

А вот К. и Ж. в бумажки друг к другу по большой дружбе заглянули.

Оказалось, что оба находятся под покровительством знака Близнецов, исключающих ревность и — как ее продолжение — азарт. Так же было прописано посещение Египта, тоже находящегося под знаком Близнецов. Не рекомендована обоим приятелям была вода, как чуждая стихия.

— Ну, я за такие деньги и сам бы этой лажи натолкал бы с короб, что ни тебе, ни М. сроду не поднять! — подвел грустный итог Ж.

Но вот про воду, конечно, интересно… Хотя бы потому, что Ж. и К. обожали зимний лов. Лунку сверлишь, сидишь на бардачке, водяру глушишь — тишина, покой, хоть до самой смерти и дергай леску, так покойно и хорошо, никаких тебе тем, никаких звонилок, кроме крохотного колокольчика, который просто зовет в лунку заглянуть — что там: карась, лещик, уклейка или даже темно–зеленая царица зимней тины щука. А если льдину в море унесет, то на вертолете вместе с бардачком прокатишься — что может быть в зимнее ненастье веселее? Еще и в «Новостях» рожу щетинистую полупьяную покажут.

Были, конечно, у меня поползновения, были, признаюсь честно, — укокошить Ж. и К. на зимней рыбалке, тем более лед в том году ломался, как сухое печенье, не успевали вертолетами дураков–удильщиков с обломков на большую землю вывозить. Так что вполне дружбаны могли и затеряться в море жизнелюбивого жизнеподобия. Но жизнь, которая не терпит выстроенных сюжетов, поступила иначе.

Конечно, после того как М. надел свой костюм, который был ему впору, и стал походить на впервые хорошо наряженного покойника, стало ясно, что с Ж. и К. ему не по пути. Хоть он был вообще–то незлым человеком, но тянуть вахлаков на своем сахаре ему было, честно говоря, западло. Он и сам чувствовал, что развращает мужиков, отбивает у них охоту рисковать. Тем более докторша, обследовавшая его карму на компьютере и понаписавшая умных словес по самую крышку, ничем конторе не помогла. Сахар вообще–то мог скоро кончиться, и М., садясь за руль не очень нового, но вполне стремного «мерса» с затемненными стеклами, чуял не очень–то себя живчиком внутри этого черного обелиска. Может, этот краденый, с перебитыми номерами склеп немецкий — последняя его радость в этой жизни, счастье и отрада.

Так в конторе появилась настоящая биоколдунья.

Куриные кости, кучки песка, жженое воронье перо, плавная лебединая пушинка — вот атрибуты ядреной тетки, обряженной в ситцевую халабуду и старый летческий шлем с очками от настоящего колдовского сглаза.