Роковой выбор

– Они могли бы постараться хоть немного походить на него, – сказала я.

– О леди Мэри! – воскликнула Анна Вилльерс. – Как вы только могли предположить такое!

– Подождите! Я вам расскажу, что они сделали, – продолжала Сара. – Они пригласили его на ужин к герцогу Бекингэмскому. У них был план напоить его и посмотреть, что он станет делать.

– Он не допустил бы этого, – возразила я. – Я думала, он пил только этот голландский напиток и очень мало.

– Да, но ведь он был не в Голландии, – возразила Сара. – Они подмешали ему что-то очень крепкое, – он не знал, насколько крепкое – и даже когда они вновь наполнили его бокал, он не понимал, что происходит, пока не было уже поздно.

– А может быть, ему понравилось, когда он попробовал, – сказала Элизабет Вилльерс. – Вы не упомянули о том, что при этом ему весь вечер рассказывали о прелестях фрейлин королевы, как они любят ухаживания и как щедро расточают свою благосклонность. Принц никогда не слышал ничего подобного, и ему, наверно, показалось, что английские обычаи очень отличаются от голландских.

– Значит, они его напоили! – сказала я. – Я не нахожу, что это очень остроумно и великодушно.

– Вы не знаете, что было потом, – сказала, смеясь, Сара. – Когда он вернулся в Уайтхолл, он так распалился от выпивки и рассказов о фрейлинах, что пытался ворваться в их апартаменты. Он очень рассердился, увидев, что двери заперты и, когда старшие дамы просили его удалиться, он разбил окно и пытался влезть в него. Вот вам ваш добродетельный молодой человек. Добродетель не устояла перед вином и надеждой развлечься с девушками.

– Я считаю, что нехорошо так шутить с гостем.

– Он тоже так думал, – сказала Элизабет. – На следующее утро он был очень смущен и пристыжен, но это, во всяком случае, показывает, что под покровом добродетели он такой же, как все остальные.

– Неправда, – возразила Анна Трелони. – Он сожалел о случившемся, да и на самом деле это была не его вина.

– Но он всегда так осуждал слабости других, – настаивала Элизабет, – а оказалось, что, подвыпив, он такой же, как все мужчины.

– Но он же не сам напился, – сказала Анна. – Его подпоили.

Элизабет пожала плечами.

– Я вижу, вы вознамерились защищать его. Короля же этот случай очень позабавил, и принц стал ему нравиться куда больше, чем прежде.

– Это было давно, – сказала Анна Трелони. – Теперь, надо думать, он будет настороже.

– О да, – согласилась Сара. – Он будет присматриваться к тому, что он пьет. Я с нетерпением жду, когда мы его увидим.

– Без сомнения, скоро, – сказала Элизабет.

* * *

Я удивилась, когда отец сказал мне, что меня представят принцу Оранскому. Я думала, что я встречу его так или иначе, но по тону моего отца я поняла, что он этой встрече придает какое-то особое значение. Он казался озабоченным.

– Король желает, чтобы ты и твой кузен познакомились и стали друзьями, – сказал он.

– Я слышала, что он очень серьезный.

– В Европе многие восхищаются им, – сказал отец.

Отец сам сопровождал меня на встречу с принцем. Там же был и король, и, когда отец подвел меня к ним, мой дядя выступил вперед и, взяв меня за обе руки, поцеловал в щеку.

– Это моя милая племянница, – сказал он принцу. – Мэри, а это мой племянник Уильям, принц Оранский, желанный гость нашего двора.

Принц довольно холодно поклонился. Я сделала реверанс.

– Ну вот, вы и познакомились, – сказал король. – Не думаю, чтобы вы имели удовольствие встречаться с моей племянницей в ваш последний приезд. – При этих словах по лицу короля скользнула лукавая улыбка, и я поняла, что он вспомнил о том происшествии, о котором рассказывала нам Сара. На лице принца Вильгельма не отразилось ничего. Я решила, что он либо забыл тот давний эпизод, либо просто не придавал ему никакого значения.

У него были проницательные серые глаза, от взгляда которых мало что могло ускользнуть, густые каштановые волосы, орлиный нос и тонкие губы. В целом он выглядел внушительно, хотя был невысокого роста, худощав и слегка сутулился. На лице у него были заметны следы оспы, но он держался с таким достоинством, что, несмотря на его физические недостатки, сразу чувствовалось, что это человек, с которым нельзя не считаться.

Когда он стоял там рядом с королем, я подумала, что трудно было бы найти двух людей, менее похожих друг на друга.

На этой встрече присутствовали очень немногие придворные, что меня удивило, но причину этого я поняла несколько позднее.

– Милая Мэри, – сказал король, – почему бы вам не посидеть и не поговорить с кузеном? Ты могла бы рассказать ему о нашем дворе, а он рассказал бы тебе о своем.

Отец наблюдал за мной с гордым и в то же время напряженным выражением лица. Порой мне казалось, что его глаза гневно поблескивают, но я чувствовала, что ко мне этот гнев не имеет отношения.

Было крайне неловко сидеть рядом с этим молодым человеком, в то время как поодаль король и мой отец о чем-то говорили, но так тихо, что я не могла ничего расслышать. Мне не понравилось, как пристально глядел на меня принц. Он просто глаз с меня не сводил.